Адвокат Александр Редькин, Москва. Выступление на конференции 13 июля 2019 г. "Российская адвокатура - от конфликта к диалогу"

Начинается с отметки 7 часов 04 минуты 48 секунд.

"Здравствуйте, коллеги!

Еще раз, значит, я хотел вот по какому вопросу выступить.  По поводу защиты адвокатов.

Значит, ну, тут коллеги высказывались уже очень много.  Я хотел обратить внимание на что – на то, что очень инертно вообще мы действуем, адвокаты.

Значит, как только наш адвокат попадает в беду, и, значит, происходит какой-то призыв подключиться к нашим коллегам, сразу же начинается демагогия.

Значит, кто-то просит приговоры, кто-то просит «а он»… кто-то начинает говорить: «а он миллиардер», «а он значит вот на эти 25 миллиардов может нанять себе мэтров», «вот он совершил там это не… адвокатская какая-то деятельность и вообще нужно разобраться».

Значит, любые выдумки – лишь бы только ничего не делать.

Ну вот я считаю, что такая позиция – она просто вообще какое-то духу солидарности не соответствует.  И дух…

Голоса с места (неразборчиво)

Отвечает:  Да, не навредил, да, совершенно верно.

Не навреди – хотя куда уже навредить, 7 лет 8 месяцев получил Загорский.  Куда уже вредить?  По-моему, нечем навредить даже.  Вот.  Можно на ушах стоять в этом суде и скандализировать его.

Значит, эээ… значит, эээ… вот такое поведение наше эээ… , когда мы не готовы даже, я не знаю там, пост написать в защиту, видео-обращение, я не знаю, в защиту своего коллеги.  Просто мы ничего не делаем, объясняя это тем, что – а, там без нас там разберутся, или там потому, что он такой плохой.

Голос с места:  проявляем осторожность

Проявляем осторожность, да. 

Это что касается, когда, действительно, есть какая-то, допустим, какая-то грань с адвокатской деятельностью или она прослеживается.  Всё равно возникает вот эта демагогия.

А если адвоката задержат за наркотики, то вообще не дождешься.

Ну вот, например, ну, не дождешься поддержки от коллег.

Например вот Вере Гончаровой пытались подбросить наркотики.  Ну, я не знаю, знаете вы эту историю или не знаете – в Омске когда она защищала, там, когда она в колонии эти пыталась пройти.

Значит, вот я просто представляю, если б они бы это сделали бы.  И также бы наши бы коллеги бы мы все с вами начали – «а, она, наверное, наркоманка, она, наверное, действительно там носила какие-то наркотики, там, в СИЗО», и пошел бы вот этот вот негатив весь, понимаете?

Я вспоминаю историю с Подколзиной такой, которую избили в ОВД.  Она обратилась также в Фейсбуке, сделала пост.  То же самое – отдельная часть, большАя часть наших коллег начали писать, что ей нужно было вести себя прилично.  Понимаете?

То есть вот у нас обвинитель, действительно, как вот Иван Павлов сказал – у нас прокуроры, обвинители, а защитников нет.  Вот.

То есть, поэтому я бы призвал всё-таки наших коллег задумываться: либо если, действительно, ты не хочешь оказывать эту помощь – пройди просто мимо, но хотя бы не гадь, не навреди, вот, не навреди своему коллеге.

Значит, далее.  Значит, вот касательно тех репрессий, репрессивной политики, которую проводит сейчас, да и продолжает ее проводить и Федеральная палата, и ряд региональных палат.

Значит, так, это как раз идет речь о привлечении к дисциплинарной ответственности наших коллег под разными предлогами.

Если этот коллега начинает сопротивляться, его начинают чернить просто-напросто, его начинают просто возить в грязи измазывать, вот он такой плохой, да вы знаете, он там еще и вот подзащитных плохо защищает.

А суть дисциплинарного производства совершенно не имеет к этому отношения.  Это, например, на примере Шавина, мы это всё слышали в квалифкомиссии и в Совете палат, когда нам говорили, что – «да Вы не знаете, он у нас тут один такой, он нам тут ходит, всё вот, значит, будоражит, он, значит, там, защищал кого-то в квалифкомиссии и неправильно чего-то всё говорил, неправильно защищал, поэтому, значит, вот, мы его здесь дальше будем преследовать».

Значит, эээ… и эээ… вот, коллега тут выступал и говорил, что, ну, не всё так плохо у нас в адвокатуре.  Ну не всё так плохо.  Правда – не расстреливают пока вроде, да?  Значит, не всё …

Вы, по-моему, да, выступали?  Да.  Значит, а я хочу вам напомнить, что, и вот я считаю, что вот это выражение – «не всё так плохо» - оно на самом деле, значит, вот как-то не очень правдиво.  С этим выражением, вот, пытаются сгладить и оправдать какой-то негатив. 

Значит, когда, если мы вспомним, да?  Мы вспоминаем ужас сталинского режима, то к нам сразу приходят и некоторые и начинают говорить – «а не всё так плохо было при Сталине: индустриализация у нас была, мы войну выиграли», и под этими, значит, положительными, действительно, какими-то положительными моментами вот этот весь негатив – он просто … обесценивается, и никто его уже не помнит.

Поэтому здесь происходит то же самое.

Значит, что касается резолюции, перейдем к этому.

Значит, ну, вот, несмотря на мою активную позицию, я все-таки выступлю против этой резолюции, потому что я считаю, что это ошибка, которую допустила Федеральная палата адвокатов, которая также выпустила примерно такую же резолюцию, да?  Ну, c другим содержанием.

Вот давайте не допускать этих ошибок.  Вот к чему эта резолюция?  Она для чего?  Для того, чтобы сейчас опять начал кто-то нас полоскать, значит, с грязью смешивать.  Если мы ее подпишем, нас смешают за ее текст.  Если мы не подпишем ее, нас всё равно будут смешивать, но уже не так, но, тем не менее, говорить – вот, у них там, значит, разобщение, в этой оппозиции.

Резолюция, на мой взгляд, должна содержать тезисы и посылы, которые поддерживают все адвокаты.  Все адвокаты, который, ну, за исключением, может быть, меньшинства какого-то чиновничьего.

Вот… А как…  В ней должны содержаться понятные для всех адвокатов тезисы, а она, действительно, громадная и излишняя. 

Значит, что касается федерального… буквально еще минуту.  Что касается Фейсбука.

Вот Константин Ривкин говорил об этих ругательствах, которые там происходят.  На самом деле, вы мою идею украли (смеется).  Я хотел то же распечатать, хотел распечатать вот эти вот, значит, комментарии, которые там пишут некоторые представители нашего цеха.

Значит, я ощутил это на себе.

Значит, вот … и всех призываю, в общем-то, ну, не ввязываться в эти разборки.

И я, буквально там, 3 недели молчал, ни с кем не ввязывался, никому не … До этого я тоже никого не оскорблял – просто, может быть, где-то как-то так… дискутировал… развивал дискуссии. 

Так вот.  Значит, я 3 недели молчал вообще.  Вот эти вот некоторые представители нашей профессии – они меня вставляли в любые свои негативные посты, оскорбляли, и так далее, и так далее – я просто их заблокировал.  Вот сделайте то же самое просто, чтоб не читать этого всего (аплодисменты), и всё. 

Всё, спасибо, коллеги."