Замена закона правилами частной корпорации в уголовном правосудии Нью-Йорка. Тюремный срок и лишение профессии юриста за «незаконное» осуществление для клиентов их законного права на юридическую помощь

Как говорят англичане, чтобы проверить, хорош ли пудинг, нужно его съесть.  Чтобы проверить, как работают – и работают ли – в штате Нью-Йорк права подсудимых в уголовных процессах, гарантированные Конституцией США, Конституцией штата Нью-Йорк, УК и УПК штата Нью-Йорк, и особенно

• ·       право на помощь советника (адвоката),
• ·       право на скорое правосудие и
• ·       право на компетентный и беспристрастный суд и на компетентного и беспристрастного прокурора,

полезно изучить дело адвоката Ю, который, пожизненно лишенный лицензии на практику права, отбывает в настоящее время срок в 9 лет тюрьмы за подкуп госслужащего для получения доступа к потенциальным платежеспособным клиентам – подсудимым в уголовных делах, содержащимся в тюрьме Нью-Йорк Сити под названием «Могила» (The Tomb) в ожидании первой явки в суд.

Чтобы понять, за что же на самом деле был осужден и лишен лицензии на юридическую практику адвокат Ю, необходимо сделать обзор процессуальных прав обвиняемых в совершении уголовного обвинения в штате Нью-Йорк на стадии ареста и помещения в СИЗО, но до первой явки в суд.

Право на советника (юриста) в уголовном процессе в штате Нью-Йорк

5-я поправка к Конституции США гарантирует всем обвиняемым в совершении уголовного преступлении право на советника.

ВС США заузил это право, провозгласив, что

1.     оно начинается только после подачи формальных обвинений в суд, а не до суда, и что

2.     подсудимый при допросе полицией может самостоятельно отказаться от своего права на адвоката.

Штат Нью-Йорк, по сравнению с ВС США (федеральными судами), дает подсудимым больше прав в отношении права на адвоката.

1.     признавая, что право на адвоката может возникнуть до подачи в суд формального обвинения и

2.     требуя, чтобы подсудимый отказывался от права на адвоката только в присутствии адвоката.

Право подсудимого на скорый суд

В дополнение в штате Нью-Йорк существует более четкое и безапелляционное право на скорый суд, чем по федеральному закону.

По УПК штата Нью-Йорк – уголовное дело должно быть прекращено без права возобновления по ходатайству подсудимого/защиты, если, в зависимости от классификации состава, прокуратура не готова к судебному процессу в течение 30, 60, 90 дней или 6 месяцев с начала уголовного процесса (подачи формальных обвинений в суд), и отсрочки процесса свыше указанных сроков приписываются стороне обвинения.

Право задержанного обвиняемого в совершении тяжкого преступления на первое слушание в течение 120/144 часов после задержания или на выпуск без залога

 

Суд в штате Нью-Йорк, рассматривающий уголовные дела, обязан выпустить обвиняемого в тяжком преступлении подсудимого на свободу без залога, если с момента взятия под стражу прошло 5 суток (6 суток, если в этот срок включены выходные и официальные праздники) и прокуратура не начала к этому времени слушания со свидетелями, доказывая, что у нее есть основания для предъявления таких обвинений, или предоставила в суд сертификат о голосовании большой коллегии присяжных, или доказательства уважительных причин отсрочки или доказательства, почему, в интересах правосудия, подсудимого не нужно выпускать.

---

На бумаге эти права, безусловно, есть.  Однако, дело адвоката Ю (осужден 17 августа 2016 г. в городе Нью-Йорке по статье за взятку госслужащему) показало, что на практике дела обстоят иначе – причем системно иначе, для всех (непривилегированных) задержанных в Нью-Йорк Сити.

Чтобы понять, что к чему в запутанном деле адвоката Ю, необходимо сначала представить себе, как всё должно было быть по закону.

По закону всё должно было быть следующим образом.

Учитывая, что

1.     в штате Нью-Йорк у подсудимых в уголовных делах существует «неотделимо привязывающееся» (indelibly attached) конституционное (по Конституции штата Нью-Йорк) право на адвоката, от которого можно отказаться только в присутствии адвоката и которое действует с момента задержания каждого из содержащихся в «Могиле» предварительно заключенных,

2.     разговаривать с этими предварительно заключенные без присутствия адвоката никто не имеет права, и

3.     в случае обвинений в совершении тяжких преступлений (felonies) предварительно заключенные имеют право в течение 120-44 часов с момента заключения под стражу оспорить предъявленные обвинения в состязательном открытом слушании, с бременем доказывания на обвинении

предварительно заключенные должны иметь доступ к адвокату сразу по задержании (знаменитый «звонок Миранды») – а если они таковых адвокатов не знают, то государство, лишившее их свободы действий путем задержания и предварительного заключения, должно обеспечивать осуществление их прав обеспечением немедленного доступ к информационной базе об адвокатах, как только право на адвоката «неотделимо привязывается» в соответствии с Конституцией штата Нью-Йорк.

Этого в реальности не происходит.

В реальности, как кассационный суд это описал в деле адвоката Ю, к предварительно заключенным адвокатов не пускают, а пускают (незаконно, т.к. никто не имеет права разговаривать с ними без присутствия и согласия адвоката) совершенно других людей.

Эти другие люди – представители некоей частной «бесприбыльной» корпорации (разницу между американской бесприбыльной корпорацией и российскими НКО я объяснила здесь), организованной мэрией города Нью-Йорка вместе с госуниверситетом города Нью-Йорка и с согласия администрации судов штата Нью-Йорк.

Я сделала запрос по закону о свободе информации в мэрию города Нью-Йорка с просьбой предоставить мне копию контракта между этой бесприбыльной организацией и городом Нью-Йорком.  Сделала давно, в октябре 2021 года.  Мэрия подтвердила получение запроса, во временные рамки закона не уложилась и до сих пор шлет мне отписки, что ей нужно дополнительное время для «поиска» этого контракта – по последней отписке, копия будет мне предоставлена не раньше марта 2022 года. 

Соответственно, данный контракт, являясь по закону публичным документом, фактически («по понятиям») таковым не является, что имеет большое значение для дела адвоката Ю.

Представители этой частной бесприбыльной корпорации, не имеющие права доступа к предварительно заключенным по закону, но имеющие такое право «по понятиям» (соглашению вышеупомянутых трех структур), в отличие от адвокатов, у которых всё наоборот, имели не только право доступа и допроса всех предварительно заключенных тет-а-тет – предположительно для благой цели, «помощи суду» для определения меры пресечения при первой явке подсудимых в суд.

По сообщениям в прессе, без их рекомендаций ни один суд в городе Нью-Йорке не принимал решения о мере пресечения.

Это влияние на суд, естественно, незаконно.

Но, естественно, всё законно, если в проекте задействовано достаточно денег, его «одобряют» на достаточно высоком уровне в «нужных» инстанциях и он существует достаточное количество лет.

Проект, в который посмел вмешаться адвокат Ю, существует в городе Нью-Йорке более 40 лет и, по последним публичным данным из базы данных бесприбыльных организаций США (guidestar.org) город Нью-Йорк Сити отстегивает на этот проект по 40 миллионов долларов в год.

В решении кассационного суда в деле адвоката Ю подтверждается, что бесприбыльная частная корпорация «Агентство уголовного правосудия»/АУП (Criminal Justice Agency/CJA) полностью финансируется мэрией города Нью-Йорка и, более того, заменила собой государственную службу, агентство по надзором за осужденными на условные сроки (Probation Department).

Кстати, название этой организации нарушает закон штата Нью-Йорк о названиях корпораций, запрещающий названия корпораций, которые могут создать у граждан иллюзию, что частная корпорация является частью государственного аппарата.

Дополнительно, УПК штата Нью-Йорк наделяет Агентство по надзору за осужденными на условные сроки правом (и даже обязанностью) доступа к осужденному за тяжкие преступления только после вынесения обвинительного приговора суда присяжных и перед второй стадией уголовного процесса – назначения наказания профессиональным судьей уголовного суда.

УПК штата Нью-Йорк не отводит этому агентству никакой роли для «помощи суду» в назначении меры пресечения подсудимым до суда.  Соответственно, и частное эрзац-агентство никакого права на подобную «помощь суду» и, для предоставления этой помощи, на допросы всех поголовно предварительно заключенных в городе Нью-Йорке, не имело.

В дополнение, Агентство по надзору является по законам штата Нью-Йорк частью стороны обвинения.  Например, в судопроизводстве о нарушениях условия условных сроков осужденными и назначении нового наказания Агентство по надзору представляет в суде уголовный прокурор.

Соответственно, любой контакт Агентства (или его частного заменителя) с предварительно заключенными является допросом обвинения – без присутствия адвоката, в то время как право на адвоката «неотделимо присоединилось» и отказаться от него предварительно заключенный подсудимый не может без присутствия адвоката.

Так что же сделал криминального адвокат Ю?

 

Адвокат Ю осужден на несколько лет тюремного заключения и пожизненно лишен профессии адвоката вот за что – он использовал незаконную схему мэрии, прокуратуры и судов для обеспечения своим потенциальным клиентам законного права на защиту, которого они были лишены вышеописанной давно действующей преступной группой.

Как он это сделал?

В условиях, когда ни потенциальные клиенты, сидящие в «Могиле», не имели доступа к адвокатам или даже информации о том, как с ними связаться, ни адвокаты не имели права доступа к потенциальным клиентам, т.к. не знали их имен и не имели возможность предоставить им свои услуги, адвокат Ю попросту заплатил представителю незаконного частного образования, имеющего доступ к своим потенциальным клиентам, для выяснения во время допросов, кто из клиентов имеет возможность и желание нанять адвоката Ю.

Это всё.

Совершенно очевидно, что прокурор, являющийся частью преступной схемы, был дисквалифицирован и не имел права предъявлять формальные обвинения в адрес своего постоянного оппонента в суде, адвоката Ю.  Это не помешало любимому демократами (за преследование семьи Трампа) прокурору Сайрусу Вэнсу-младшему сделать именно это – и радостно публично заявлять об обвинениях против адвоката Ю и о ходе процесса против него в пресс-релизах.

Совершенно очевидно, что, учитывая, что все судьи города Нью-Йорка были замешаны в этой незаконной схеме на протяжении более 40 лет, ни один из судей города не должен был председательствовать в таком деле.  Естественно, никаких назначений предположительно независимых судей со стороны в деле адвоката Ю тоже не было.

Защита адвоката Ю.  Как можно подкупить госчиновника, если это не госчиновник?

 

Защита адвоката Ю с самого начала процесса, еще до суда присяжных, и на кассации, поднимала вопрос о том, что с точки зрения права невозможно подкупить госслужащего, если это не госслужащий.

Соответственно, то, что адвокат Ю заплатил работнику частной корпорации, незаконно допрашивающей потенциальных клиентов адвоката Ю в то время, как клиенты и адвокат Ю не имели доступ друг к другу, несмотря на законное право этот доступ иметь, подкупом государственного служащего никак являться не может.

Не тут-то было.

Прокуратура использовала «интересно» составленный текст УК штата Нью-Йорк, по которому (см. Penal Law 10.00(15)(b)) госслужащим для целей преследования адвоката Ю могут являться не только непосредственно выборные или назначенные на госдолжность лица, но и лица, «исполняющие функции» госслужащих.

И кассационный суд объяснил, что частная бесприбыльная корпорация «исполняла функцию» Агентства по надзору за осужденными при допросах подсудимых, содержащихся в тюрьме предварительного заключения до первой явки в суд.

Безусловно, такой официальной функции у Агентства по надзору (или его заменителя – частной корпорации) не было.  Но это по закону.  По факту эта функция не только была, но и неизменно исполнялась в течение более 40 лет, финансируемая миллионами долларов налогоплательщиков города Нью-Йорка ежегодно.

Кассационный суд объяснил, что адвокат Ю своей взяткой работнику частной корпорации, «выполняющей функцию» Агентства по надзору за осужденными на условный срок, следующим образом вмешался в исполнении возложенной на этого работника предположительно государственной миссии:

«Приговор был основан на юридически достаточных

доказательствах и не противоречил весу совокупности

доказательств.

 

Документальные доказательства и показания свидетелей

установили, что работник АУП являлся госслужащим по

УК § 10.00(15)(b), так как он осуществлял функции госслужащего

в проведении интервью с арестованными и предоставлением

рекомендаций судьям на первой явке в суд о том, выпускать ли

арестованных под собственную ответственность.  Были предоставлены

 доказательства о том, что АУП полностью финансируется Городом,

и получение таких публичных средств является относимым фактором

в определении. 

 

АУП выполняет функцию, которую ранее выполнял Отдел надзора

за осужденными на условный срок города Нью-Йорка и которую

до сих пор выполняют отделы по надзору за осужденными на

условный срок в графствах вне Города.   В дополнение, рекомендации

АУП облегчают осуществление важного государственного интереса,

регулирование предварительного заключения до суда»

(ссылки на прецеденты опущены, выделенный шрифт добавлен – Т.Н.)

 

«Доказательства также достаточно установили, что подсудимые

стремились повлиять на работника Агентства по уголовному

правосудию (АУП) в отношении его «голоса, мнения,

постановления, действия, решения или использования

усмотрения в качестве госслужащего», для обвинительного

приговора по статье о взятке 2-й степени (УК Ст. 200.03). 

 

Хотя взятка не была предложена для того, чтобы повлиять

на рекомендации по залогу, что являлось первостепенной

обязанностью работника, она была предложена для оказания

влияния на работника, чтобы он проинтервьюировал и

отобрал арестованных таким образом, чтобы идентифицировать

тех, кто может себе позволить частного адвоката, чтобы он

сделал ложные и вводящие в заблуждение заявления, и чтобы

он сделал арестованным неподобающие рекомендации.

 

Действия работника нарушили запрет АУП не рекомендовать

частных адвокатов и нарушили общую политику АУП о том,

что работники должны поддерживать нейтралитет.  Он также

 воспользовался преимуществом своего положения для доступа

к информации внутри АУП.  Таким образом, как минимум, было

оказано влияние на «действие» работника как госслужащего

(УК Ст. 200.03)» (выделенный шрифт добавлен Т.Н.).

 

Что не так в этой картине?

 

Уголовный процесс в штате Нью-Йорк жестко регулируется (во всяком случае, должен жестко регулироваться) Уголовно-процессуальным кодексом штата (New York State Criminal Procedure Law).

 

Как уже упоминалось выше, у Агентства по надзору за осужденными на условный срок (или у любых заменителей этого Агентства) нет разрешения в УПК штата Нью-Йорк осуществлять любые из перечисленных судом «государственных функций».

 

Таким образом, при осуществлении несуществующей «государственной функции» работник частной бесприбыльной корпорации, за плату от адвоката Ю, осуществил следующие действия:

 

• ·       «проинтервьюировал и отобрал арестованных таким образом, чтобы идентифицировать тех, кто может себе позволить частного адвоката», 
• ·       «сделал ложные и вводящие в заблуждение заявления»,
• ·       «сделал арестованным неподобающие рекомендации».

 

Заметим, что, подтверждая обвинительный приговор с наказанием в виде тюремного срока на многие годы против уголовного адвоката, суд ограничился размытыми неясными формулировками о том, что предположительно неверно сказал (незаконный) интервьюер арестованным – что это были за «ложные и вводящие в заблуждения заявления» и что это были за «неподобающие рекомендации».

 

Вопрос возникает – не были ли эти «заявления» информированием арестованных об их правах и не была ли рекомендация нанять хорошего частного адвоката (адвоката Ю), чтобы добиться осуществления этих прав?

 

Интересно то, что в описании «достаточных доказательств» того, что работник частной корпорации был на самом деле госслужащим кассационный суд вдруг отошел от описании государственных функций и перешел на описание частных правил этой частной корпорации, которые нарушил, якобы по наущению адвоката Ю, работник этой корпорации.

 

Склонение работника частной корпорации к нарушению секретных частных правил частной корпорации уж никак не ложатся в теорию обвинения об исполнении служащим частной корпорации функций госслужащего.

 

Тем не менее, кассационно-лицензионный суд сделал эту немыслимую логическую связку: раз некая частная корпорация предположительно выполняет некую государственную функцию (что было неверно с правовой точки зрения) – то тогда ВСЕ внутренние секретные правила этой частной корпорации являются государственными функциями, и за склонение работников этой частной корпорации к нарушению этих следует жестокое тюремное наказание (на срок примерно как за убийство в России) «за подкуп госслужащего».

 

Действия работника нарушили запрет АУП не рекомендовать

частных адвокатов и нарушили общую политику АУП о том,

что работники должны поддерживать нейтралитет.  Он также

 воспользовался преимуществом своего положения для доступа

к информации внутри АУП.  Таким образом, как минимум, было

оказано влияние на «действие» работника как госслужащего

(УК Ст. 200.03)» (выделенный шрифт добавлен Т.Н.).

 

В то самое время как государство обязано предоставить арестованным доступ к любому (частному или бесплатному) адвокату, частная корпорация, которой государство (имеющее долю в этой корпорации) позволило иметь незаконный доступ к этим же самым арестованным ВМЕСТО адвокатов запрещает «рекомендовать частных адвокатов» лишенных прав на юридическую защиту арестованным.

 

Каково?

 

И за нарушение этого правила адвоката – а не членов ОПГ – отправляют в тюрьму на 9 лет и пожизненно лишают профессии.

 

Что касается «правила» частной корпорации о том, что «работники должны поддерживать нейтралитет», это «правило» идет вразрез с заявлением того же кассационного суда о том, что АУП выполняет функции Агентства по надзору за осужденными на условные сроки – таким образом, являясь членом команды обвинения, таким образом, о нейтралитете речь идти не может.

 

Что касается «доступа к информации внутри АУП», само по себе получение доступа к информации внутри образования, представляющего себя в качестве государственной структуры, в штате Нью-Йорк уголовно не наказуемо.  Более того, любое лицо из любой точки земного шара, в соответствии с Законом о свободе информации штата Нью-Йорк, может получить копии любых публичных документов этой самой выполняющей публичную функцию корпорации, это законное право каждого лица, за которое не может следовать тюремный срок, а кассационный суд не указал, что за информацию получил якобы незаконно из недр АУП адвокат Ю и была ли эта информация доступна адвокату Ю из тех же недр в любом случае по запросу на основании закона о свободе информации.

 

Замена закона «правилами по понятиям» перед большой и малой коллегией присяжных

 

Необходимо заметить, что выдвижение формальных обвинений по тяжким преступлениям – как то, по которому осужден и сидит адвокат Ю – по Конституции США требует предъявления обвинения большой коллегией присяжных (т.н. большое жюри), в Нью-Йорке это 23 человека.

Однако, штат Нью-Йорк, через законодательство о большом жюри изменил этот дополнительный щит защиты на еще один меч обвинения – в Нью-Йорке законодательно установлено, что исключительными юридическими советниками большого жюри являются двое: прокурор и председательствующий в уголовном процессе судья (в то время как юридическое сопровождение/советы является «практикой права», а практика права запрещена судьям в штате Нью-Йорк по Конституции штата).

Соответственно, большое жюри не является независимым следственным органом, каковым его считает Конституция США, а является придатком обвинения, о котором один из бывших Главных судей штата Нью-Йорк презрительно заметил, что большое жюри может предъявить обвинение и бутерброду с ветчиной.

Не лучше дело обстоит и с «малым» судом присяжных – непосредственно на судебном процессе.  Присяжные обязаны принимать решение в соответствии с законом, как его «дает» присяжным председательствующий судья – тот самый, который являлся юрисконсультом и фактическим автором формальных обвинений.

В данном случае, деле адвоката Ю, дело отягощается также и тем, что все судьи города Нью-Йорка, включая председательствующего судьи в деле адвоката Ю, в течение 40 лет принимают решения о первоначальных мерах пресечения только после незаконных допросов АУП подсудимых, сидящих в «Могиле».

АУП не просто «давала рекомендации» судьям, но и производила коммерческую продукцию: на основании статистики ВСЕХ задержанных и их истории на протяжении 40 лет в городе Нью-Йорке АУП создавала «алгоритмы предсказания» о потенциальных неявках в суд, которые затем продавались по всей стране.

Схема финансирования этого предприятия восхитительна – 40 миллионов долларов в год средств налогоплательщиков от города Нью-Йорк, на которые нарабатывается коммерческая продукция, продукция затем продается как принадлежащая как интеллектуальная собственность исключительно частной корпорации, налогоплательщики на долю в прибылях с этих продаж права не имеют и не имеют даже права знать об объемах продаж, ценах и т.д.

При этом «бесприбыльная» корпорация бесприбыльная только в том, что прибыль между членами корпорации не распределяется – но у корпорации нет никаких ограничений по закону на то, сколько из этой прибыли тратится на маркетинг, рекламу, офисные помещения класса люкс, личные самолеты руководителей корпорации, огромные зарплаты и теплые места в штате для нужных людей, их друзей и родственников.

Адвокат Ю вмешался со своим стремлением заработать деньги и обеспечить права клиентов на доступ к юридической помощи в большой бизнес «больших людей» – и потому был жестоко наказан, чтобы другим было неповадно, и формулировки закона в этом случае были неважны, важен был результат.

 

О совмещении функций лицензионного и кассационного суда

В деле адвоката Ю есть еще одна интересная деталь – хронология уголовного и лицензионного дела причудливо переплетается на нескольких уровнях.

Адвокат Ю был осужден 17 августа 2016 года.

Лицензионный суд (апелляционный суд 1-го судебного департамента штата Нью-Йорк) автоматически и суммарно лишил его лицензии и профессии 27 октября 2016 года, задним числом с даты приговора, 17 августа 2016 года.  При этом, т.н. «дисциплинарный комитет», выступавший в деле против адвоката Ю истцом, являлся ЧАСТЬЮ СУДА (официально), а среди назначенных в дисциплинарный комитет СУДОМ дисциплинарных прокуроров были два прокурора из прокуратуры Сайруса Вэнса-младшего, т.е. представители уголовного обвинения.

Через 2 года после лишения адвоката Ю лицензии тот же апелляционный суд, но только уже в ипостаси кассационного суда, подтвердил своё решение в лицензионном деле словесной гимнастикой в решении по уголовной кассации, не имеющей ничего общего с логикой и законом (см. выше).

Было совершенно очевидно, что и на уровне второй, кассационной инстанции, у суда был неразрешимый конфликт интереса – суд просто подтверждал на кассации уже сделанное собою же (причем суммарно и автоматически) решение, лишить адвоката Ю профессии.

И уж совсем неправильно смотрится тот же самый процесс, если учесть, что, учитывая все указания ВС США о том, как отличать уголовные по своей природе процессы от гражданских, процесс лишения лицензии и профессии является уголовным процессом, из чего следует, что этот процесс должен был происходить на том же уровне, что и другой уголовный процесс, в суде присяжных – и что лишение лицензии другим судом на основании того же преступления является двойным наказанием, запрещенным ясным и недвусмысленным текстом 5-й поправки к Конституции США.

Что касается выполнения лицензионным судом функций суда первой инстанции по назначению второго наказания за то же преступления – а потом кассационного суда по тому же делу, это было сделано этим конкретным судом наверняка намеренно, чтобы избежать конфуза, который у этого самого суда вышел с делом другого адвоката, по фамилии Козлов (Kozlow).

В 2006 году адвоката Козлова осудили за тяжкое преступление (развратные действия с несовершеннолетними).

Непосредственно вслед за осуждением судьи лицензионного суда 1-го департамента автоматически, суммарно и пожизненно лишили адвоката Козлова лицензии и права на профессию.

Будучи (на тот момент) честными людьми, судьи затем заявили самоотвод от рассмотрения кассации адвоката Козлова по уголовному делу, и делом занялся другой кассационный суд.

И надо же тому случиться, что и в этом суде оказались честные судьи – и в 2007 году они отменили приговор в связи с толкованием статьи УК штата Нью-Йорк, по которой был осужден адвокат Козлов.

Что было делать судьям 1-го департамента, суммарно лишившим адвоката Козлова лицензии?  Ничего не поделаешь – пришлось отменять решение и восстанавливать лицензию.

Но обвинение на этом не успокоилось, подало кассацию в высшую судебную инстанцию штата Нью-Йорк с просьбой о новой интерпретации статьи обвинения против адвоката Козлова.

И в 2008 года Суд апелляций штата Нью-Йорк восстановил обвинительный приговор против адвоката Козлова.

А суд 1-го департамента заснул у руля и забыл повторно лишить адвоката Козлова лицензии (это признается в очередном годовом отчете дисциплинарной прокуратуры, являющейся официальной частью этого суда – ВС США запретил совмещение функций суда и прокуратуры как нарушающее Конституцию, но Нью-Йорк и не подумал ломать наезженную колею) – аж на 8 лет, проснувшись и лишив его, опять, задним числом с 2006 года, только в 2016 году.

Видимо, поэтому с адвокатом Ю обошлись «проще» – умерла так умерла, зачем играть в игры с отводами и беспристрастными судами, когда можно обойтись без осложнений: в 2016 году утвердили приговор первой инстанции через автоматическое лишение лицензии, а через 2 года утвердили тот же приговор первой инстанции через «официальное решение по кассации». 

И таким образом, никто ничего не отменит, никто ничего не забудет и не будет никаких свистоплясок по судам разных уровней, с отменами приговоров, решений о лишении лицензий, восстановлении лицензий и опять отмене лицензий.

Тем более, что большой бизнес требовал в деле с адвокатом Ю примерного наказания.

Что и произошло.

Что имеем на сегодняшний день

 

АУП продолжает получать миллионы долларов налогоплательщиков от город Нью-Йорка, незаконно опрашивать сидельцев «Могилы», незаконно давать советы судьям о том, отпускать или не отпускать сидельцев, на бюджетные средства разрабатывать алгоритмы предсказания явок в суд на основании собранных сведений, считать эти алгоритмы частной собственностью, продавать эти алгоритмы как частную собственность и присваивать прибыль.

Контракт мэрии города Нью-Йорка с АУП, финансируемый миллионами долларов налогоплательщиков и «правила» АУП, за нарушение которых сидит адвокат Ю, продолжают оставаться скрытыми от публики.

Адвокат Ю продолжает сидеть в тюрьме и числиться на сайте администрации судов штата Нью-Йорк как адвокат, пожизненно лишенный лицензии.

Право на справедливый скорый компетентный суд, право на квалифицированную и независимую юридическую помощь, «неустранимо привязывающееся» (indelibly attached) по Конституции штата Нью-Йорк, а также право на слушание в течение 144 часов после задержания и права сидельцев «Могилы» продолжают оставаться правами на бумаге.

Главное – бизнес.

И знаете, что не было отражено абсолютно ни в одном решении суда?

• Получил ли в результате адвокат Ю клиентов, обвиняемых прокурором Сайрусом Вэнсом-младшим, 
• представлял ли адвокат Ю их в суде против Сайруса Вэнса-младшего, 
• хорошо ли он представлял своих клиентов, 
• довольны ли клиенты были услугами адвоката Ю и 
• каков был результат работы адвоката Ю в представлении его клиентов - против прокурора Сайруса Вэнса-младшего.

Потому как доступ населения к правосудию и юридической помощи и защита прав человека на самом деле - не главное.

А главное, см. выше - бизнес.  Предпочтительно большой и предпочтительно не за свои деньги, а за деньги налогоплательщиков. 

Лицо абсолютной адвокатской монополии - подробности петиции юристов штата Техас в ВС США, "юридическая корпорация" как гнездо политического переворота в штате и стране

В дополнение к предыдущей обзорной статье по петиции техасских юристов, оспаривающих в настоящее время в ВС США принудительное членство и принудительную финансовую поддержку юридической ассоциации штата Техас, занимающейся идеологической и политической деятельностью, в данной статье я приведу перевод сущностных мест петиции техасских юристов:

"Запрещает ли Первая поправка [к Конституции США - гарантия свободы слова и ассоциаций. прим. Т.Н.] штатам заставлять юристов вступать и финансировать юридические ассоциации штатов, занимающиеся обширной политической и идеологической деятельностью?"

    

Податели петиции оспаривают конституционность принудительного финансирования юристами штата, ради возможности работать по своей профессии, следующей деятельности юридической ассоциации, членами которой штаты заставляют их быть (не во всех штатах США, но в большинстве).

Прецеденты ВС США, упоминающиеся в петиции, будут отмечены ссылками на оригинал, ссылки на номера страниц в цитируемых источниках буду опускать для удобства чтения.

Допущение в переводе - я намеренно перевожу Bar  (Барьер) по тексту как "юридическая ассоциация штата Техас", что является смысловым эквивалентом, облегчающим понимание переводного текста из другой страны и юрисдикции.  Планирую опубликовать отдельную статью "Скамья и барьер", объясняющую историческую и психологическую сущность применения этого термина в юриспруденции США.

"Суд должен присудить рассмотрение петиции по существу, так как решение предыдущего суда неправильно интерпретирует прецеденты Келлер и Лэтроп и противоречит с более поздними прецедентами Суда относительно принудительного членства.  Закон штата Техас требует, чтобы все юристы вступали и взаимодействовали с юридической корпорацией штата как условие практики в своей избранной профессии, несмотря на то, что юридическая ассоциация занимается обширной политической и идеологической деятельностью.  Эта схема неконституционна даже при нынешнем состоянии прецедентного права, и 5-й округ [Федеральный апелляционный суд 5-го округа - Т.Н.] допустил ошибку там, где он постановил иначе.  Прецедент Келлер запрещает принудительное членство в юридических ассоциациях, которые вовлечены в политическую и идеологическую деятельность, а последующие решения, такие как Харрис и Янус, подтверждают это понимание.  Как минимум, прецеденты данного Суда запрещают Техасу принуждать поддержку деятельности юридической ассоциации, выходящей за рамки регуляторной и дисциплинарной функций.

У всех граждан есть конституционная свобода ассоциации, Робертс.  "Принуждать отдельных людей высказывать поддержку взглядам, которые они находят предосудительными", включая через принудительное членство, "нарушает этот основополагающий конституционный мандат", Янус.

Более того, "свобода слова 'включает как право свободно говорить, так и право полностью воздерживаться от высказывания", и принудительное субсидирование речи других людей "всерьез покушается на права, гарантированные Первой поправкой", там же.  В данном случае, закон штата Техас принуждает юристов вступать, ассоциироваться и финансировать юридическую ассоциацию, несмотря на то, что эта организация вовлечена в обширную политическую и идеологическую деятельность, которой противостоят многие ее члены.  Ассоциация лоббирует принятие законов; финансирует множество инициатив по разнообразию, направленных на лиц определенной расы, пола и сексуальной ориентации; спонсирует идеологически заряженные курсы по повышению квалификации юристов и круглые столы;  требует от членов финансировать свой журнал; и многое другое...  Так как Первая поправка всегда защищает "право избегать ассоциации для целей самовыражения", безусловно, принудительное членство в юридической ассоциации отягощает конституционные права подателей петиции", Янус."

Податели петиции просят суд, в качестве альтернативы, либо запретить юридической ассоциации штата Техас принуждать юристов штата платить взносы для поддержания политической и идеологической деятельности ассоциации, "не связанные с улучшением юридической профессии", как суд решил ранее в прецеденте Лэтроп (1961), либо отменить тест, изобретенный судом об "отношении к улучшению юридической профессии" субъективный, аморфный и сверх-широкий и не содержащий четких практических указаний для судов низших инстанций для его применения (другими словами - хотя это не говорится в открытую, "тест", "относится ли деятельность юридической ассоциации к улучшению юридической профессии" сам по себе идеологичен, является демагогией и позволяет произвольное применение в зависимости от политических и идеологических предпочтений правоприменителя).

"Мало какие вопросы более разделили страну, чем программы, основанные на личностных характеристиках, предназанченные для лиц определенной расы, пола и сексуальной ориентации.  См. приложение 29 (где указано, что такие программы "возбудили резко разделившиеся споры в обществе и обширные, яростные судебные разбирательства").

У ассоциации штата Техас таких программ в избытке.  Тем не менее, 5-й округ позволил этим программам, существующих с помощью принудительных взносов, продолжать существовать, признав при этом, что они "весьма идеологически заряженны", так как юридическая ассоциация заявила, что они "относятся к улучшению качества юридических услуг".

Точно также, хотя иммиграционная политика остается предметом горячих споров по всей стране, 5-й округ позволил юридической ассоциации использовать принудительные взносы для финансирования своей позиции в отношении иммиграции, так как эта деятельность "относилась" к улучшению юридических услуг для малообеспеченных лиц."

В качестве поддержки своей аргументации податели петиции указывают на штаты, где членство в юридической ассоциации не является принудительным (в частности, штат Нью-Йорк), что не мешает ни регуляторной и дисциплинарной деятельности государства по отношеиию к юристам, ни самостоятельной политической и идеологической деятельности юридических ассоциаций этих штатов на основании добровольных членских взносов.  

В пример приводится также ситуация в Калифорнии, где, под давлением протестов со стороны самих юристов и общества ассоциация юристов штата была расколота надвое, отделив идеологическую и политическую часть и сделав членство в ней и финансирование ее добровольным.

Податели петиции приводят перечисление видов деятельности принудительной юридической ассоциации, против которых они возражают.

"С. Использование юридической ассоциацией принудительных взносов для политической и идеологической деятельности.

В соответствии с прецедентами данного Суда, принудительные членские взносы могут быть исопльзованы только для тщательно ограниченных целей, таких как "предложение кодексов этики и осуществление дисциплины в отношении членов ассоциации".  Харрис.  Но ассоциация штата Техас не ограничивает расходование средств на эту узкую категорию.  Вместо этого, она использует принудительные взносы для обширной политической и идеологической деятельности, далеко выходящей за рамки регуляторной и дисциплинарной функций.

Законодательная программа.

Трудно себе представить более принципиально "политическую" активность, чем активная поддержка введения определенного законодательства.  Тем не менее, юридическая ассоциация штата Техас применяет принудительные взносы именно для этого.  Ассоциация поддерживает Отдел связей с правительством, который "служит звеном связи между Юридической ассоциацией штата Техас и Законодательным собранием штата Техас и другими государственными органами штатов и федерального правительства".  Этот отдел "просматривает тысячи законопроектов на каждой сессии законодательного собрания с точки зрения их потенциального воздействия на Юридическую корпорацию штата Техас и юридическую профессию" и "управляет и координирует" усилиями Юридической корпорации штата Техас в отношеиии определенных законопроектов.  Законодательная программа Ассоциации за 2019 год включала предлагаемое законодательство по обширному ряду вопросов, включая закон о строительстве, закон по семейному праву, закон по правам ЛГБТ, закон о бедности, закон о недвижимости, закон о трастовых фондах и закон о наследовании.

На момент подачи данного иска Ассоциация активно продвигает введение 47 предлагаемых законопроектов в этих областях.  Один из этих законопроектов предлагает изменить определение брака в Конституции штата Техас.  Другой предлагает изменить Кодекс штата Техас, чтобы создать гражданские союзы, "предлагаемые как альтернатива браку" для обоих полов.  Другие законопроекты предлагают изменить процедуры, используемые дедушками и бабушками для получения доступа к внукам, несмотря на возражения родителей;  намереваются существенно изменить закон штата Техас о трастовых фонда и собираются навязать требования об уведомлениях от родителей, желающих получить летом на выходные ребенка, в отношении которого существует постановление суда.

Иниативы разнообразия.

В Ассоциации также имеется "Отдел по делам меньшинств".  Цели этого отдела включают в себя "служение юристам из меньшинств, юристам-женщинам и ЛГБТ-юристам и юридическим оргаинзациям штата Техас" и "продвижение возможностей для найма и экономических возможностей в юридической профессии для юристов из меньшинств, юристов-женщин и ЛГБТ-юристов".  Отдел по делам меньшинств вовлекает себя в "Инициативы меньшинств", представляющие собой "продолжающиеся форумы, проекты, программы и публикации, посвященные их усилиям по разнообразию".  Эти инициативы включают Программу юристов из меньшинств штата Техас, Программу юристов из меньшинств штата Техас, Юристы из меньшинств как программа для подиума, Форум разнообразия, Съезд разнообразия, ЛидерствоSBOT (LeadershipSBOT), Программа "на потоке", Спектр Техаса (периодический информационный листок о разнообразии) и 10-минутная программа с наставником.

Все инициативы "разнообразия" Ассоциации зиждятся на представлении, что предлагать определенные услуги на основании личностных характеристик, таких как раса, пол и сексуальная ориентация, является подобающим поведением.  Программа юристов из меньшинств штата Техас, например, является "событием для развития клиентской базы, связей с коллегами и повышения квалификации для юристов разнообразия в Техасе", которые определяются как "юристы из меньшинств, юристы-женщины и ЛГБТ-юристы".  Эта ежегодная программа позволяют "юристам разнообразия" "встречаться лицом к лицу для обсуждения потенциальных внешних возможностей для юристов" и предлагает "несравненные организованные события для налаживания связей".  Ассоциация также управляет большим количеством комитетов и отделов по разнообразию.

Отдел и программы по доступу к правосудию

Ассоциация поддерживает "Отдел доступа к юридическим услугам", который "предлагает поддержку, обучение, публикации, ресурсные материалы и другие программы юридических услуг и добровольцев по оказанию бесплатной помощи".  Во время бюджетного года 2018-2019 Ассоциаоция потратила свыше 1 миллиона долларов на свои программы Отдела доступа к юридическим услугам.

Ассоциация потратила дополнительно 827 000 долларов в 2018-2019 году на "Комиссию по доступу к правосудию" и намеревалась потратить сравнимую сумму в 2019-2020 финансовому году.  Комиссия по доступу к правосудию вовлечена в весьма политическую и идеологическую деятельность, включая лоббирование.  Лоббирование Комиссии направлено на "увеличение ресурсов и финансирование на доступ к правосудию" и на продвижение "системных изменений".  Другими словами, принудительные взносы членов ассоциации используются, чтобы финансировать организацию, лоббирующую увеличение бюджетных ассигнований на предпочитаемые Ассоциацией программы и политику.

В связи с ее программами бесплатной помощи и "усилиями по доступу к правосудию", Ассоциация поддерживает реестр "добровольцев и ресурсных возможностей".  Этот реестр "содержит список обучающих, добровольческих и благотворительных возможностей для юристов, которые хотели бы помогать с иммиграционными делами по просьбе политического убежища и в случае разделения семьи ["разделение семьи на границе" - изобретение демократов, оспаривающее сегрегацию пойманных на границе взрослых и детей для установления их родства по отношению к детям и избежанию работорговли детьми, в частности, для порноиндустрии - Т.Н.].

На момент подачи этого иска, каждая из позиций списка продвигала группу, которая желает помогать недокументированным мигрантам остаться в Соединенных штатах.  Более того, реестр соединен ссылкой с 2018 статьей, опубликованной Джо К. Лонгли, тогдашним президентом Ассоциации.  В этой статье Лонгли рассказывает, что он "съездил на границу, чтобы усзнать, как мы можем продвинуть доступ к правосудию и верховенство закона в отношении разделения семей иммигрантов" и решил в результате создать интернет-сайт о возможностях для добровольцев.  Даже несмотря на то, что Лонгли открыто воодушевляет членов Ассоциации оппонировать иммиграционной политике, проводимой федеральным правительством, Лонгли утверждает, что "это не о политике, это о доступе к правосудию".

Взнос за юридические услуги

Закон штата Техас требует от определенных юристов уплачивать взнос в размере 65 долларов на юридические услуги.  Этот взнос взимается только от подкласса юристов, осуществляющих активную практику права в штате Техас.  Взнос в 65 долларов никак не связан с регулированием профессии или обеспечением этичного поведения юристов.  Его единственной целью является финансирование юридических услуг для определенных групп.  Половина этого взноса перечисляется в Судебный фонд Верховного Суда, который предоставляет гражданские юридические услуги бедным, остальная часть идет на Счет справедливой защиты в Общий фонд штата Техас на помощь в уголовных делах необеспеченным подсудимым.  Этот взнос фактически является принудительным благотворительным взносом, принудительно налагаемым на определенных юристов штата Техас в качестве условия практики в их избранной профессии.

Другая не относящиеся к законным целям деятельность

Ассоциация тратит принудительные взносы юристов на бесчисленные другие виды деятельности, выходящие далеко за рамки регулирования юристов.  Ассоциация хвалится своей ежегодной конвенцией, в которой бурно присутствует идеологическая и политическая деятельность.

Например, на конвенции 2018 года темы включали "Разнообразие и включение: важная роль союзников", "Текущие вопросы, оказывающие влияние на сообщество латиноамериканцев", "Тропы ЛГБТ в судебную власть: влияние открытых ЛГБТ-судей в штате Техас", "Скрытые предубеждения", "Юристы-трансгендеры штата Техас: взгляд из Ассоциации" и "Обзор законодательства о предлагаемых новых регуляторных правилах при администрации Трампа".

Ассоциация также финансирует идеологически заряженные программы повышения квалификации юристов ("Парадокс телесной автономии: подтверждающая пол хирургия и обрезание", "Пересечения дискриминаций: новый правовой императив").  Ассоциация тратит каждый год на рекламу 800 000 долларов.  Она публикует и осуществляет редакционный контроль над своим "официальным печатным органом", Журналом юридической ассоциации штата Техас, на которую она тратит полтора миллиона долларов каждый год.  Чтобы поддерживать эту деятельность, Ассоциация тратит миллионы долларов на административный штат, технологии и помещения."

======

Заметим, что Техас был и пока остается "красным" (республиканским) штатом, и что совершенно очевидно, что Юридическая ассоциация штата Техас, с помощью ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ членских взносов со всех юристов в качестве условия работы по профессии, пытается сделать политический переворот в штате, передав штат в руки демократов.

В ЭТОМ состоит ОСНОВНАЯ ФУНКЦИЯ АБСОЛЮТНОЙ АДВОКАТСКОЙ МОНОПОЛИИ - если кто из россиян и российских адвокатов и юристов этого еще не понял.

ПОЭТОМУ так яростно преследуются в США юристы Трампа и юристы, посмевшие поддержать иски о подтасовках на выборах.

С помощью адвокатской монополии осуществляется контроль за политической и идеологической деятельностью в стране.

Через большинство контролируемых СУДЬЯМИ ШТАТОВ юристов во всех ветвях власти штатов и федерального правительства контролируется политическая деятельность во всех этих уровнях и органах власти.

Перекрывание кислорода, хотя бы через остановку принудительного финансирования этой деятельности юристами штатов с "принудительными юридическими ассоциациями" может приостановить, но не полностью остановить этот процесс.

Остановить этот процесс может только одно - ПОЛНОЕ ДЕРЕГУЛИРОВАНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРОФЕССИИ, занимающейся сейчас открытым подрывом демократии через принудительные взносы своих членов.

Не думаю, что "американская модель" регулирования юридической профессии, о которой поют серенады российской публике предположительно "знающие люди" нужны России.

Перечитайте петицию юристов штата Техас.

Это лицо абсолютной адвокатской монополии, навязываемой россиянам.