За это время как только меня не оскорбляли представители этой самой российской адвокатуры.
Придирались и
- к моему предполагаемому возрасту ("бабушка на скамейке" - Даниил Берман), и
- к тому, что я живу в США ("что ей нужно в российской адвокатуре"), из чего российские адвокаты-супер-юристы презюмировали у меня отсутствие российского гражданства (как говорила моя незабвенная школьная учительница русского языка Коралла моя Николаевна, "из-за угла пустым мешком"),
- к тому, что меня лишили в США лицензии, много было злорадных заявлений на эту тему, от адвокатов, членов "независимого института гражданского общества", которые - в точности, как и в США, откуда и взята (Резник признал) модель российской адвокатуры по закону Путина (Мирзоев признал авторство Путина в своей книге "Мой завет", 2007 г.) 2002 года - автоматически презюмируют вину своего коллеги и лишают его статуса, если он стал неугоден государству, и, самое главное,
- к тому, что я не являюсь российским адвокатом со статусом.
Доходило до абсурда.
В мае у меня была в связи с борьбой российских адвокатов за чистоту рядов экспертов в отношении себя-любимых совершенно комическая ситуация.
Кто-то из моих фейсбучных друзей-российских адвокатов включил меня в ФБ-группу под названием "Адвокатская солидарность".
Я была не против - в конце концов, я и являюсь адвокатом, только американским, отработала адвокатом много лет и думаю, что квалификацией обладаю повыше многих российских адвокатов, во всяком случае, у меня большой опыт ведения дел в суде присяжных, причем на английском языке. Не думаю, что у многих российских адвокатов есть опыт ведения дел, по отдельности, на языке и в суде присяжных, а уж тем более вместе.
А также у меня большой опыт ведения исков против государства о нарушении конституционных прав (прав человека). И этой темой я продолжаю заниматься, уже не практикуя, как исследователь, и уже подкидывала группе солидарности с Михаилом Беньяшом прецеденты. Так что - могу помочь в этом плане и помогаю, чем могу.
Но нет.
В мае этого года вынуждена я была обратиться за неотложной помощью в больницу, в субботу. Скажу, почему, не тайна. Из-за давней автомобильной аварии у меня травмировано ухо, периодически это вызывает проблемы. А в мае я летала в другой штат, 5 дней 4 полета, довольно коротких, близко по отношению друг к другу были взлет и посадка. Результат - что-то там нарушилось, дикая боль и кровь из уха. Что там конкретно случилось, великолепная американская медицина так мне ясно и не объяснила, несмотря на почти тысячедолларовый счет, но сидела я со своей болью в ухе в момент описываемых событий на койке больницы.
И, в долгом ожидании врача, решила посмотреть, что деется на Фейсбуке.
И увидела на Фейсбуке тэг в своей адрес от некоего лица по имени Alex Lawyer.
Из группы "Адвокатская солидарность".
Который требовал от меня (тогда была еще и суббота, народ своими делами занимается, не обязательно в Фейсбуке сидит, да еще и разница во времени) немедленного ответа, что я делаю в группе "Адвокатская солидарность" и адвокат ли я.
Хотя, будучи администратором нескольких своих групп, я знаю, что, если Alex Lawyer - администратор этой группы, ему должно быть видно со своей административной стороны, что меня в группу включил кто-то из ее членов, и конкретно кто включил, так что вопрос, что я в группе делаю, был дурацкий.
И сказал мне Alex Lawyer: или я должна немедленно предоставить АНОНИМУ, выступающему под ником Alex Lawyer, доказательство, что я - зачипированная (ой), что я зарегистрирована в реестре российских адвокатов, стало быть, номер чипа нужно было предоставить Alex'у Lawyer - или он меня исключит из группы "Адвокатская солидарность". Уноси свои игрушки и не писай в мой горшок.
Спорить я не стала, смешно было и ухо болело, рассказывать про свою квалификацию и желание и способность помочь в случаях нарушения прав адвокатов я тоже не стала, просто попросила анонима Alex Lawyer для начала представиться полным настоящим именем и указать свой собственный реестровый номер в российской адвокатуре.
За чем последовало мое удаление из группы "Адвокатская солидарность" анонимом Alex'ом Lawyer. Ну не нужна российским адвокатам помощь от не-адвокатов, или, во всяком случае, от американских адвокатов - или, учитывая отсутствие в настоящее время лицензии, американских не-адвокатов. Чистота рядов - святое. Даже в солидарности.
Хотя Alex Lawyer и другие адвокаты тут несколько ошиблись. Полностью исключенные из реестра адвокатов в США (disbarred attorneys) адвокатами более не считаются. А вот "временно" лишенные (как я, suspended) - таки продолжают считаться адвокатами. Disbarred attorneys из реестра исключены и взносов не платят.
А вот штат Нью-Йорк регулярно мне присылает напоминания, чтобы я платила лицензионные взносы, даже в последний раз с припиской, что нужно сделать, чтобы восстановить лицензию. Добрые. И очень хотят - ввиду резкого уменьшения количества практикующих юристов-адвокатов в Нью-Йорке, и прихода от них денег - как бы восстановить меня, и поток денег от меня тоже, хотя ошибки своей, того, что лишили меня лицензии для начала неправомочно - признавать при этом не хотят.
Но адвокатом-то я продолжаю являться - причем официально, для сведений Alex Lawyer и ему подобных.
Вот, так что даже в "солидарности адвокатов", даже для цели помощи коллегам, попавшим в беду, российским адвокатом - "не наших не надо". Чистота рядов экспертов, да. Адвокатская евгеника.
Российские адвокаты регулярно диагностируют у меня психиатрические заболевания - например, когда я задала вопрос о метраже офиса ФПА, меня продиагностировали сразу несколько российских адвокатов, ни один из которых не имел на тот момент (и посейчас не имеет) медицинского образования.
Впрочем, и с другой стороны спектра российской адвокатуры следуют такие же диагнозы.
В свое время я выгнала из своей группы "Против мошенничества в регулировании юридического рынка России" революционера Дмитрия Талантова - он активно диагностировал у меня психиатрическое заболевание за критику себя любимого.
Что характерно, в солидарность с Талантовым из группы ушли юрист Сергей Васякин (член правления "Инициативы-2018" и представитель в Москве Межрегиональной организации "Палата судебных поверенных") и правозащитник Петр Курьянов. Отстаивая таким способом право Талантова на диагностирование у меня психиатрических заболеваний за критику себя-любимого.
У Талантова вообще талант - причем не только по отношению ко мне - диагностировать любых критиков того, что делает он сам, его "Инициатива-18" и "Пражский клуб", с которым Талантов и "Инициатива" аффилиированы. Он это делает регулярно.
И, конечно же, самый главный постулат в отношении конкретно меня как независимого стороннего и не-ангажированного эксперта - это то, что я "не понимаю".
Не могу я "понимать", что творится в российской адвокатуре, потому что, см. выше, я
- живу не в России и
- не являюсь "членом корпорации".
Кагбы "понимать" эксперт может, только находясь внутри изучаемого объекта и завися от него материально и профессионально.
Но на самом же деле "не понимают" российские адвокаты.
Включив себе в КПЭА запрет "членам корпорации" о критике друг друга под страхом быть лишенными статуса и профессии
(что на самом деле является мошенничеством по отношению к публике, интересы которой адвокатура якобы защищает - потому как запретом на критику адвокатами друг друга публике отрезается возможность информированного выбора представителя в суде из этих адвокатов на основании такой критики),
так, вот, включив в КПЭА этот запрет, который въелся в подсознание российских адвокатов как религиозная догма, а всё остальное, соответственно, ересь и анафема, российские адвокаты - всех фракций, революционных и реакционных - утратили чувство реальности и стали считать свой двойной стандарт относительно независимой экспертизы и относительно много чего другого еще единственно возможной правовой истиной.
Что самое интересное, что в суде российские адвокаты, естественно, с пеной у рта (за деньги клиента) настаивают на по-настоящему независимой экспертизе для своего клиента, доказывая суду, что ангажированность эксперта - это вот как раз и есть анафема независимой экспертизы, и что для того, чтобы называться независимым экспертом, эксперт должен:
- не принадлежать к объекту, по отношению к которому эксперт занимается экспертизой,
- не получать от объекта исследования денег за исследование, и
- не зависеть от объекта исследования профессионально.
Недавно российские адвокаты очень даже адекватно дискутировали в Фейсбуке, а ФПА - в своем печатном органе "Адвокатская газета" - на тему неправильности перевода судебных экспертов в юрисдикцию Следственного Комитета Российской Федерации - потому как такой перевод лишает экспертов независимости и придает им впечатление ангажированности стороной обвинения.
Так что здесь они "понимают".
А относительно экспертизы по отношению к себе самим - "не понимают".
Относительно себя самих - эти вышеуказанные 3 не мною и давно установленных разумных принципа независимой экспертизы у российских адвокатов бликуют, в зависимости от того, кто является объектом экспертизы - они или не они.
Для клиентов в суде - да, конечно.
Для себя - ни в коем случае, по отношению к себе критика "коллег" невозможна, а должна существовать только ангажированность эксперта.
На конференции (американских спонсоров по цепочке) "Голоса адвоката" 13 июля 2019 года представитель органов адвокатского самоуправления из АП Москвы Борис Кожемякин (друг Каринны Москаленко - якобы другая часть спектра) активно грозил предполагаемым критикам, кто посмеет критиковать то, как он лично представляет клиентов.
Совершенно даже не беря в голову, как эти угрозы выглядят со стороны - для по-настоящему независимого эксперта, изучающего Бориса Кожемякина и его "корпорацию" как объект исследования.
Недавно наблюдала совершенно экзотическое действо российской адвокатуры - дисциплинарное избиение кандидата юридических наук (но, по несчастью, также и адвоката) Василия Шавина Нижегородской палатой за изъявления мнения о том, что происходит в органах адвокатского самоуправления Башкортостана.
Посмел к.ю.н. Шавин выразить свою экспертную оценку не так, как понравилось инквизиционной комиссии. Ату его.
Внутри адвокатуры критику задавить сравнительно просто - КПЭА, лишением статуса пригрозить - и вот уже революционер Талантов советует "подписантам" в деле 32-х адвокату Кириллу Маментьеву и к.ю.н. Василию Шавину больше ничего не подписывать, а то совсем статуса лишат.
А если лишат статуса - законно или незаконно - ты из настоящего коллеги сразу станешь для российских адвокатов бывшим коллегой. Так, например, о Виталии Буркине российские адвокаты и отзываются - "бывший коллега", на полном серьезе. По законам волчьей стаи - свой-чужой. Изгнанный из стаи становится чужим, ату его. Вожак сказал - значит, так и надо.
А вот если критика идет извне адвокатуры - с этим адвокатуре справляться труднее.
Поэтому возникают мифы о "товарищ не понимает".
Кто ты такой=такая, чтобы понимать, что творится в российской адвокатуре, если ты внутри этого болота не сидишь?
Я уже писала, что на эту же тему российское адвокатской сообщество набрасывается, как стая шака… занимается коллективной критикой не по делу с использованием вульгарных выражений не только по отношению меня, которую воспринимают как иностранного эксперта (а, поскольку я никому не плачу грантов, никого не вожу в зарубежные поездки и никого не приглашаю на конференции - я плохой, "не тот", иностранный эксперт).
Роман Мельниченко, к.ю.н., доцент Волгоградского университета, например, вышел из адвокатуры, чтобы иметь возможность ее критиковать извне.
Российские адвокаты не могут успокоиться, критикуя Романа Мельниченко - нет, не по делу, не конкретно по темам его исследований, для этого нужно много читать, много думать, а "критикующим" эксперта Мельниченко российским адвокатам делать и то, и другое некогда.
Легче презрительно назвать к.ю.н. и доцента
(но не "коллегу", так как он - адвокат с приостановленным по собственной инициативе статусом)
"тренером", и добиваться у него ответа, почему у него "декрет" - отпуск по уходу за ребенком, то, что Роман Мельниченко предположительно первоначально привел как причину приостановления адвокатского статуса - длится 10 лет.
Вижу нападки в сети и на к.ю.н. Юрия Гармаева, юриста, написавшего книгу об уголовных преступлениях адвокатов и ставшего посему врагом российской адвокатуры.
Вот этот въевшийся в головы российских адвокатов с помощью КПЭА двойной стандарт относительно независимой экспертизы в зависимости от объекта экспертизы (они сами или не они - этот объект) начал недавно приносить весьма и весьма интересные и, я бы сказала, знаковые, хотя и уродливые, плоды.
Конкретно о плодах расскажу в следующих статьях.
No comments:
Post a Comment