Часть 2. Начинается на отметке 57 минут 44 секунды.
Вероника Хоррер выступала на русском языке, практически без акцента. Говорит по-русски четко, ясно, грамотно, структурированно - лучше многих выступавших на конференции, включая представителей "органов адвокатского самоуправления", для которых русский язык - родной.
"Добрый день, господа коллеги. Приветствую Вас от имени Германской Федеральной палаты адвокатов.
Когда ФПА России пригласила меня выступать на этой конференции под названием "Защита прав адвокатов", моя первая реакция была - "А что это? Защита каких прав и от кого?"
Мне объяснили случаи, которые у Вас происходят и попросили меня рассказать, как это обстоит дело в Германии. Я ответила, что я - адвокат уже 12 лет, из них 7 лет я работаю в органах самоуправления, и я ни разу не слышала и не читала о подобных случаях.
У нас при палатах нет комитетов по защите прав, у нас нет специальных поверенных, как они есть во Франции, и я сначала отказалась выступить. Я посчитала, что будет, наверное, аррогантно или кичливо выйти сюда и сказать Вам - "Господа коллеги, у нас в Германии правовое государство, такого не бывает, спасибо за внимание". Но потом я, на следующий день я подумала и все-таки я сказала "Я выступлю", потому что я поняла, как я захочу выступить.
Чтобы собрать для Вас как можно больше информации, я провела интервью с
- 11-ю уголовными правозащитниками, немецкими, с опытом работы от 10 до 37 лет;
- с двумя старшими прокурорами одним из Берлина, а другим из Мюнхена; и
- с бывшим президентом Верховного суда Берлина, женщиной, в чьем подчинении 11 лет подряд находились 1100 судей Берлина.
Я провела интервью с 7-ю из 28 региональных палат и, так как все они рассказывали мне одно и то же, я решила остальным не звонить. То, что они мне рассказали, я сейчас Вам в моем докладе передам.
Я хочу остановиться на 3х пунктах.
Первое. Насилие над адвокатами.
Все, мною опрошенные, объявили, что никогда не слышали о случаях применения физической силы против адвокатов. Даже при уголовном процессе над адвокатами, которые в 77-м году содействовали террористам, группы Эр-А-Эф (фонетическая передача - Т.Н.) и приносили оружие в тюрьму, даже над ними насилия не было.
Пункт второй. Адвоката не пропускают к клиенту.
Все, мною опрошенные, сказали - "такого не бывает, это же запрещено законом" (продолжительный смех в зале).
Правда, у одного из коллег был похожий случай, у него был проблематичный случай, его клиента арестовали на улице четверо полностью экипированных полицейских, клиент позвонил адвокату, адвокат прибыл почти мгновенно, сцена вся происходила на улице, полицейские не пропускали адвоката к клиенту, говорили - "ну мы же его не опрашиваем, ему адвокат не нужен".
Коллега решил не размахивать руками перед вооруженными полицейскими и, как Вы думаете, что он сделал?
Он позвонил в полицию (смех в зале).
Я не шучу - он позвонил в полицию и сказал, что права его клиента незаконно ущемляются и попросил помощи.
Тут и полицейские на телефоне, и перед ним начали нервничать, так как все звонки в полицию записываются на пленку и могут быть предъявлены в суде. В конце концов его к клиенту пропустили.
Третий пункт. Обыск адвокатского бюро.
Очень сложная тема и в Германии. На этом можно провести 2хдневную конференцию, поэтому вкратце.
Обыски адвокатских бюро происходят крайне редко.
Представители палат мне сказали, что на федеральную землю возможно от 1 до 3 случаев в году.
У нас 16 федеральных земель и 165 000 адвокатов, то есть, на 165 000 адвокатов от 16 до 25-26 случаев в году.
Почему это так редко происходит?
И судьи, и прокуроры очень сдержанно относятся к обыску адвокатских бюро:
- во-первых, барьер, который должен перепрыгнуть прокурор, чтобы получить ордер на обыск адвокатского бюро, очень высок, и,
- во-вторых, вероятность того, что после жалобы адвоката на обыск - а адвокаты всегда жалуются на обыск - суд может признать обыск неправомерным.
И прокуроры, и полиция, особенно при обыске адвокатских бюро, очень боятся сделать ошибку и нарушить закон.
Как происходит обыск?
Также, как у Вас.
Есть 2 случая, это:
- первый - адвокат является подозреваемым, и
- второй случай - адвокат не является подозреваемым.
Я начну со второго случая.
Обыск у не-подозреваемого адвоката возможен, если:
- обыск приведет к задержанию подозреваемого, который либо там спрятался, или
- позволит преследовать и конфисцировать улики преступления.
Для такого обыска прокуратура должна обосновать, что конкретно она ищет:
- оружие,
- мешок с марихуаной,
- поддельный документ,
и привести факты, которые подтверждают подозрение, что эти улики находятся именно у адвоката, то есть, обыскать клиента, а потом пойти просто к адвокату - это недопустимо.
При таком обыске органы расследования обязаны придерживаться принципа соразмерности, как у Вас тоже.
Я нашла - я долго искала, но я нашла в Берлине адвоката, чье бюро обыскивали, и вот что она мне сказала.
Клиента ее... ее клиента обвиняли в подделке водительских прав, прокурор получил ордер на обыск адвокатского бюро, пришел вместе с полицией, спросил, где стоят акты такого-то дела, взял... Ему показали, где акты, он взял, пролистал, поддельных прав не нашел - и они все удалились.
То есть, если бы они в этом случае начали обыскивать … Они могли бы заглянуть в сейф, это было бы допустимо, но если бы они начали смотреть все акты и всё бюро, это было бы незаконным обыском.
Что прокуратура и полиция не имеют право просматривать и конфисцировать - это:
- все записи переговоров с клиентом, это
- переписка с клиентом,
- если адвокатом были заказаны экспертные заключения,
- опрошены свидетели, и так далее.
Это предмет адвокатской тайны.
Конечно, при обыске может быть конфликт, когда адвокат говорит - "Это подлежит адвокатской тайне", а прокурор и полиция говорят - "Нет-нет, это мы и хотим взять с собой".
Тогда адвокат выражает протест, который заносится в протокол, все эти документы при нем запечатываются в специальный конверт, пломбируются, и это отправляется судье, который, после того, как он заслушал адвоката, принимает решение, является ли это адвокатской тайной или нет.
Адвокат не имеет права физически препятствовать органам следствия, как у Вас тоже, они в принципе могут взять всё, но это … такие нарушения у нас крайне редко, особенно крайне редко при адвокатских обысках.
Я спросила у прокурора - а что происходит с прокурорами, которые нарушают закон или подходят к серым зонам?
И оба мне сказали, в Берлине и в Мюнхене одно и то же - если нарушают закон, то всё просто:
- заводится уголовное дело,
- он отчисляется от службы, и, что самое страшное,
- он лишается пенсии, а это очень болезненно в Германии,
и, если вокруг прокурора слишком много шума, жалоб адвокатов, то, скорее всего, он никогда не сделает карьеру, он будет всю жизнь рассматривать кражи в супермаркете, на том месте, на котором он находится.
Такой случай, когда адвокат - подозреваемый, тогда проходит приблизительно так же, как у Вас: органы следствия могут производить инвестигативные обыски, искать любые улики, но, опять же, принцип соразмерности запрещает им проходить по всем актам, опрашивать секретарей и так далее.
В конце моего выступления я Вам скажу, возможно, самое главное.
Правовое государство, которые мы сейчас и имеем в Германии - это не что-то само собой разумеющееся. Если бы Вы спросили у немецкого адвоката где-то между 1933-м и 1945-м, нарушали ли его права, спрашивали ли его, и так далее, то он бы дал совсем другой ответ, он бы Вам сказал - "это происходит каждый день".
То правовое государство, которое строилось долго и мучительно в Германии, после 45-го года, выросло из жутких преступлений против человечества, совершенных режимом национал-социализма, и мы все, немецкие юристы, это всегда помним.
И правовая система, и правосознание сегодня в Германии настроена на то, чтобы этого никогда больше не случилось.
Я отношусь в Германии к группе людей, которые не очень популярны, которых называют "русланд-оптимисты" (смех в зале), и я желаю Вам в ближайшем будущем, чтобы у Вас таких кабинетов больше … комитетов больше не было, потому что они Вам будут не нужны, и если... когда Вы будете молодым адвокатам рассказывать, что, вот, такие комитеты были, чтобы они сказали - "А что это?"
Спасибо за внимание".
No comments:
Post a Comment