Адвокат Андрей Сучков, Москва. Выступление на конференции 13 июля 2019 г. "Российская адвокатура - от конфликта к диалогу"

Начинается с отметки 3 часа 23 минуты 02 секунды.

"Коллеги, всем добрый день.

Сначала совершенно спонтанное.  Леонид Никитинский вбросил фразу и какую-то она у меня дилемму сформировала о том, что может или не может здесь быть президент ФПА, потому что, извините, строго спросят на Старой площади.  И дилемма сформировалась у меня такая – ну, безусловно, с одной стороны, Старая площадь, с другой – адвокатура.  Дилемма такая – на кого работаешь и кто тебя выбирает?  По-моему, все-таки должен быть на этой площадке диалог. 

А сейчас по обозначенной теме.  Тема обозначена как… каким образом преодолевать конфликты … корпоративные конфликты.  На мой взгляд, их преодолевать не нужно, их нужно культивировать, потому что конфликты, дискуссии – это двигатель прогресса, это способ продвижения системы, в том числе и системы адвокатуры, вперед и ее динамического развития, хотя, конечно, хотелось бы, чтобы это было эволюционный, а не революционный путь. 

Другое дело, как, вот, сказал Константин Евгеньевич, нам нужно понимать, где, когда и что мы говорим.  И в этой части я думаю, что особое внимание нужно обращать на то… на те нормы, которые регулируют нашу профессию и если мы их строго соблюдаем в рамках этих конфликтов тире дискуссий, то, может быть, конфликтов никаких не будет, и дискуссия будет проходить ровно, конструктивно и результативно.

Я попробую это вот привести … ну, уже… такой… постоянный в каждом выступлении пример, это кейс 32-х, и могу сказать, что, может быть, я вот опять же нарушу прогноз, который Дмитрий Николаевич Талантов сказал, что у нас сейчас будет монолог, потому что все в одну дуду.

Я… у меня не полностью… у меня не позитивное отношение к этому документу, к его подписанию. 

Кстати, у меня непозитивное отношение и к органам Федеральной палаты и ряда региональных палат, как они на это среагировали, поэтому у меня претензии и к той, и к другой стороне, и сейчас я попробую вот это обосновать. 

Первое.  Касательно самого документа и его подписания.  Моя общая оценка, опять же, общая оценка – это исключительно мужественный поступок, раз, на это нужна была большая смелость, два.  Чем руководствовались подписанты – это вот образно Андрей Викторович Рагулин сказал, что «моя адвокатская совесть не дает мне возможность поступать иначе».

Но как это сделано – у меня есть определенный может быть даже большие претензии. 

Первое.  Ну, это такие уже момент постфактум.  Ну, сделано было, в общем-то, неплохо, а потом пошли следующие объяснения:  ну, знаете, это вроде вот не донос, не признаки доноса… Извините, взяли ноту – держите ее и дальше.  Потому что это, действительно, важный и нужный, принципиальный для адвокатуры был вопрос.  Не нужно было… Я понимаю, здесь сработало чисто профессиональное – защищаться, да?  И пошли в какую-то, вот, защиту, крючкотворство.

Второй способ защиты – это общегражданские права.  Давайте, если мы говорим об общегражданских правах, мы должны сейчас вспомнить, что такое адвокатура. 

Адвокатура… наша адвокатура российская – это прообраз европейской, французской, бельгийской, итальянской.  Она изначально зарождалась как средневековый орден.  Кстати вот недавно была новость – адвокатская палата Санкт-Петербурга, вот, установила братские деловые отношения с орденом адвокатов Милана.  То есть, у них даже название сохранилось – «орден». 

Что есть средневековый орден?  Монашеский, рыцарский?  Это самоограничение и аскеза.  Это вступление в организацию со знанием поражения себя в определенных правах.  Если мы посмотрим Кодекс профессиональной этики адвоката, он через строчку антиконституционен. 

У меня кейс, мне хочется о нем поговорить со своими друзьями, близкими, в семье.  Нет, мне этого не дает адвокатская тайна.  Я хочу в суд прийти в шортах, бандане – а мне Кодекс пишет, что мне нужно соблюдать деловой стиль одежды.  Мне клиент не заплатил, я бы долг продал, да?  А кодекс мне это тоже запрещает.  У нас сплошные запрещения.  И если мы говорим о нашем, об адвокатском, то не нужно ссылаться на общегражданские.  Общегражданские – это немножко другое, немножко другая тема и немного в другом месте. 

И как бы вот здесь, как я вижу нужно было бы поступить?  В данном случае не использованы те механизмы адвокатского саморегулирования.  А какие они вот в данном конкретном случае?

Первое – это обращение в Совет региональной палаты: «послушайте, посмотрите, пожалуйста, это безобразие творится».  Этого не сделал, ну, ни первоначальный заявитель, это не сделал, в общем-то, никто.  Я понимаю, что, может быть, пройдя весь этот путь, был такой прогноз, что, знаете, мы упремся в то, что система не работает.  Но этот путь не пройден.  Основания для использования иных методов, некорпоративных, они не доказаны, они не обозначены.  Спасибо.

Далее… В дальнейшем, не сработал Совет – обратитесь в ревизионную комиссию, не сработало это – пожалуйста, это должно… вопрос рассматриваться на конференции, и если у нас Генри Маркович Резник много… глубокоуважаемый говорит, что, знаете, вопросы денег и палаты – это дело адвокатов палаты, отчасти он прав, если он касается вопрос (sic) денег.  Если он касается вопросов механизма работы внутрикорпоративной в конкретном регионе.  Это конкретные адвокаты, определенной территории в… субъекта Федерации, они выбрали свои органы самоуправления и они с них спрашивают.  И туда, действительно, не нужно соваться другим адвокатам.

Но … из других палат… Но.  У нас прозвучал истинный мотив, когда сказали – ну, он так звучит образно «за державу обидно», да?  То есть, опять же, Андрей Викторович сказал, что, ну, трудно пребывать в такой корпорации, когда творится вот такое. 

И вот это основание – оно дает уже право вмешиваться в соседнюю палату.  И нам формальное право такое дал 8-й съезд адвокатов, когда он в Кодекс профессиональной этики ввел термин «честь и достоинство адвокатуры».  То есть, как института … И если мы говорим – но этого в документе нет вообще.  Здесь нужно было сказать, что, знаете, вот творится такое, что бросает пятно на всю адвокатуру и ставим принципиально.   Возможно, весь ракурс бы тогда поменялся, может быть, это был бы и не руководитель Следственного комитета. 

Но, доказанность вот этого неработающего механизма, я не исключаю, что он был доказан – это, к сожалению, не было сделано, а это было нужно сделать методически правильно.  Почему?  Потому что недоказанность тех… нет, доказанность неработоспособности внутрикорпоративного механизма регулирования – она дает основание для экстраординарным мерам (sic).  Кстати, эти меры рекомендует и Федеральная палата адвокатов.  В заключении комиссии по этике и стандартам о возможности или невозможности сотрудничества с органами, осуществляющими ОРД.  Когда там применен общеправовой подход крайней необходимости.  Когда уже вот это не работает, тогда мы можем действовать сверх установленного порядка, тогда мы можем править неработающий механизм, в том числе, обращаясь к органам государства.

Но это сделано не было, и к моему глубокому сожалению, получилось, ну, то, что получилось. 

Это, извините, немножко покритиковал, может быть, и не немножко, вот одну сторону. 

Федеральная палата адвокатов.  Ну, по-моему, здесь критики будет еще больше.  Извините, это с этой стороны была создана атмосфера с терминами «донос», «нерукопожатность», и, в общем-то, вот эта вот вся истерия. 

Второе.  Ну, честно говоря. Я думаю, зачем это все сделали, хотя это уже и здесь прозвучало, это все на поверхности.  Тема уже так рассосалась – почти как 2 месяца, да, ей, вдруг, так, появляется резолюция. 

Ну, это уже вот до меня выступающие обозначили – ну, зачем вытаскивали этот скелет в шкафу в Башкирии, да?  Потому что еще более высокий и широкий и толстый скелет находится в Федеральной палате на ту же самую тему.  И поэтому нужно было, что называется, побить регион, чтобы не давать повод бить Центр.  Я уже не знаю, насколько это получилось или не получилось – ну, получилось в любом случае нехорошо. 

Я голосовал против заключения КЭС, тогда еще был в составе членов Совета ФПА, и проекта резолюции, и, в том числе, и по следующей причине – она была одностороння.  Она пинала только подписантов, и говорила о том, что, вот, так поступать нельзя, а я настаивал, помимо вот тех доводов, которые я сказал, что там должно быть и обращение к органам адвокатского самоуправления, которые должны свято выполнять нормы законодательства об адвокатуре и Кодексе профессиональной этики и не допускать подобных случаев.

Потому что в данном случае это нарушение принципа … то есть, откуда ноги растут?  Нарушение принципа законности.  Статья 27-я Закона о некоммерческих организациях, сделка с заинтересованностью должна пройти определенную процедуру.  Сделка с заинтересованностью – она по определению не запрещена.  Она возможна.  Ее только вот в определенной процедуре раскрой, покажи, ну, в данном случае как, вот, в отношении, вот… у меня были кулуарные разговоры, и публичные…

Маментьев:  Андрей Владимирович, полминуты.

Хорошо.  На Совете я, спасибо, выступал, что, ну, в той же аренде… Ну, правда, вот не нужно делать так, что, ну, не хотите на Сивцев Вражек, уезжаем за МКАД, да?  Ну какие-то вот такие, истеричные, возгласы.  Обычный нормальный порядок.  Сделай заключение по оценке, сколько стоит квадратный метр – а лучше несколько, список арендаторов, сколько они платят, с подтверждением бухгалтерских документов, сами договоры, принеси на Совет – его рассмотрит Совет, и все будет нормально, все будет чисто и хорошо.  Видно, там есть … Или не будет.  Да. 

Спасибо большое.

Маментьев:  Спасибо, Андрей Владимирович.

По резолюции, если мне будет предоставлена возможность, я выступлю, я с большинства пунктами его не согласен и по тем моментам, что, извините, там некоторые моменты, о которых просят – они или есть, или ….

Маментьев:  Свободная трибуна, там Вам обязательно будет предоставлено время высказаться по данной резолюции. 

Спасибо, очень конструктивное выступление, Андрей Владимирович, получилось, и с критикой, и, в то же время, с неким позитивом, да.  Спасибо."