Адвокат Рустам Чернов, Москва. Выступление на конференции 13 июля 2019 г. "Российская адвокатура - от конфликта к диалогу"

Начинается с отметки 1 час 41 минута 45 секунд.

"Здравствуйте, уважаемые коллеги!

Сложно выступать после столь эмоциональной речи, но я все же попробую.

Ну, у меня выступление называется просто, да?  «Страхование уголовной ответственности как способ рекламирования адвокатуры».

Но все же я чувствую, что есть некоторый дефицит, да? Защиты Федеральной палаты адвокатов и органов местного самоуправления.  Я все-таки постараюсь его восполнить.   Мы все-таки защитники, привыкли работать с двух сторон.

Ну, прежде всего хотел бы отметить, что все же, понимаете, наше руководство не направлено и не интернировано к нам откуда-то извне, да?  То есть все-таки это все люди, которые также, как мы с вами – адвокаты, и, видимо, что-то их такими сделало, что мы ими так недовольны.

Предполагаю, что все-таки здесь идет речь о том, что наша адвокатура воспроизводит слепок государственной власти, то, как у нас организовано государство, и это нормально.

Сегодня, вот, прозвучали слова и о китайском чиновничестве, и о том, что какие-то клерки управляют адвокатурой – ну, это нормально для России.

А почему в России так, да?

Потому что мы все-таки несем определенное монгольское наследие, да?  Ну, с XIII века русский народ был лишен возможности того, чтобы власть вырастала изнутри народа.  То есть, нам власть была всегда навязана, она где-то далеко, это что-то страшное, не связанное с народом, и народ понимает, что если он не подчиняется, его уничтожают.  Это мы знаем – карательные операции, мы знаем, что Москва появилась благодаря Ивану Калите, который собирал налоги для монголов.

Поэтому здесь традиция намного, скажем так, глубже, чем просто, знаете, наше попустительство, которое вот привело к появлению Федеральной палаты, и так далее, и тому подобное. 

Вот, и это надо осознавать, что это часть нашей национальной традиции, вот такой механический перенос сравнения с Австрией, там, или еще что-то – он просто невозможен, потому что русская цивилизация, которая развивалась как полисная, была уничтожена монгольским вторжением.

У нас были города, княжества удельные, потом у нас появилась, вот, территориальная целостность.  Ну, когда пропали монголы, как говорил Карамзин, ставка той Орды перебралась в Кремль.  Это надо учитывать, так сказать, в революционной борьбе, на мой взгляд.

Теперь, значит, что нам делать, да?

Вот мы управляем слепком такой государственности.

Понятное дело, что, допустим, вот, для лондонских адвокатов, вот я говорил там недавно, в преддверии нашей конференции, у них вопрос, там, не Юмадилова, не башкирская палата, у них вопрос о законности, там, допустим, почему наша Федеральная палата провела учредительный съезд в Крыму.

Они спрашивают – ну, вот, если вы такие правозащитники, если так все хорошо, почему вы над этим не возмущаетесь? Что это какой-то Юмадилов там, какие-то 10 миллионов рублей, или сколько там – то есть, для них, получающих, там, гонорары, ну там, Березовский отдал что-то там под миллиард долларов, да?  То есть, это вообще какой-то не предмет общения.  Поэтому все-таки здесь тут вопрос как бы в нашей бедности тоже, да? 

Вот, предыдущий докладчик совершенно справедливо сказал, что есть такая огромная проблема 51-й по УПК.  И, конечно же, по ним судят по адвокатуре.  Потому что, если даже меня сейчас задержат, я не знаю, честно говоря, кому звонить, кому доверить.  Я сначала возьму адвоката по 51-й, и уже через него как-то значит попытаюсь вот вопросы свои решить. 

И вот хотел бы вам доложить, что была такая прекрасная концепция, которая предполагает что? Cтрахование уголовной ответственности населения.  Когда, значит, формируется страховой фонд и из этого фонда оплачивается работа адвоката, который, вот, участвует по 51-й, только это платит не федеральный бюджет, а платит это страховой фонд по определенным правилам.

То есть, за техническую работу, допустим, за выезды, за участие, да?  За выигрыш.  И, конечно же, понимаете, да?  Что если следователь, сотрудник органов дознания, то есть, оперативник, сталкивается с тем, что приезжает адвокат, который специализируется именно на по уголовным делам, который нацелен на выигрыш, и это по каждому делу, конечно, мы можем сломать систему уголовной репрессии. 

А надо понимать, что уголовная репрессия в России – это цементирующее основание государственности.  Мы не можем ввести суд присяжных, потому что развалится Россия.  В Якутии какого-нибудь губернатора, конечно же, оправдают, если он перестанет отчислять налоги в федеральный центр.

Поэтому вот эта система позволяет, во-первых, повысить доходность адвокатуры.  Средний счет за оказание адвокатских услуг будет порядка, там, ну, около 5-6 тысяч долларов за стадию дела, и позволит поднять престиж адвокатуры, ну, собственно говоря.

И мы понимаем, не мы, это я понимаю эту систему как некоторый антитезис существующему порядку, да?  Потому что сейчас федеральным органам палаты, органам самоуправления ну некуда деваться, вы поймите правильно.   Когда если вот такие речи, как мы сейчас здесь слышим, вот, будет говорить Юрий Сергеевич Пилипенко на Старой площади, то надо понимать, что завтра адвокатуру закроют. Потому что у нас мы живем в условиях, когда решается все одним человеком и, там, пятью-шестью его приближенными, и имена и фамилии их известны, понимаете.

Владислава Судкова тоже никто не избирал, он тоже клерк по большому счету, да?  Но этот человек, он решает, и в том числе, наши вопросы.

Поэтому придание, вот, если мы возьмем эту систему на вооружение как способ реформирования существующих обстоятельств, мне кажется, это будет правильно.

Во-первых, это будет зациклено на деньги, а деньги - это всегда важно.  Это, так сказать, то, что сегодня позволяет, ну, существовать многим формам, скажем так, реформаторской реальности. 

Во-вторых, мы сможем это, вот эту ситуацию сломать и, главное, мы здесь ни с кем не конкурируем.  Нас перестанут обвинять в том, что мы пытаемся что-то у кого-то отнять в Федеральной палате. 

Поэтому предлагаю вот вам в Интернете ознакомиться с этой системой страхования уголовной ответственности, она уже существует давно, в свое время она и Плигиным обсуждалась, и Верховный суд давал заключение, ну, в общем, заключение было отрицательным, как вы понимаете.  Вот.

Поэтому, вот, мое мнение и предложение к вам подумать над тем, чтобы реформировать нашу адвокатуру с помощью вот этой системы страхования уголовной ответственности и получения дохода.

И вот хотел, у меня еще там сколько – 3 минуты 31 секунда осталась, я хотел бы вот еще вернуться к текущей повестке.  Я вот все-таки хотел бы выразить тоже здесь, знаете что?  Я вот не одобряю подписание обращения о 32х.  Я его не подписывал, говорю, что я его не одобряю, все-таки вот почему.

С одной стороны, мы с вами говорим, что мы живем в условиях тоталитарного, да, государства, то есть, государства-дракона.  И каждого нашего подзащитного, когда его хватают и, без вины виноватого, сажают, нет, так нельзя, нет, так нельзя, так жить нельзя.

А с другой стороны, понимаете, вот сегодня здесь прозвучало, что вот, как там, если есть состав, нет состава, виновен – не виновен… Подождите!  У нас возбуждается дело при наличии признаков преступления.  Человек привлекается к уголовной ответственности при наличии состава, между вот этим вот – это и есть вот это следствие в отношение неустановленных лиц в том числе. 

Прием на самом деле чудовищный, да? 

Возбуждение уголовного дела в отношении Юмадилова, в отношении неустановленного лица, имея в виду, что это лицо – этот Юмадилов, возбуждение районным следственным отделом – это, во-первых, прямое нарушение права адвоката, потому что только председатель Следственного комитета по Башкирии имеет право возбудить такое дело, а есть позиция Верховного суда по Казберову, депутату, где тот же был прием использован.  В конце концов Верховный суд сказал, что нет, это должно было быть возбуждение не на уровне района, а на уровне главка.  То есть фактически сейчас в отношении Юмадилова, благодаря нашему обращению осуществляется незаконный сбор доказательственной базы.

Которая потому будет легализована на стадии привлечения в качестве обвиняемого.  Тогда-то председатель Следственного комитета подпишет, но Юмадилов сейчас а) лишен защиты, б) нами ругаем, и в) ну, в итоге, вот, что мы получили?  Вот, в результате этого обращения?

Все-таки мне кажется, есть здесь такой момент, что мы должны быть мудрее и сдержаннее.  Мы не должны, все-таки … Поэтому, все-таки, речь Резника, его позиция – это знаете, вот, позиция удельного князя, который говорит: «Ребята, не пишите монголам! Давайте, мы сами разберемся.  Вот только не монголам!  Вот мы – русский народ, давайте не будем в Кечи-сарай писать». 

Потому что привлекая государство, говоря ему – приди и разберись, мы получаем совершенно неуправляемого участника. 

Корчаго:  Минута, Рустам Павлович.

Да, спасибо.  Государство – это карательный орган.

И мне в этом отношении… Я, во первых, считаю, что преследование вот Юмадилова, который сейчас… оно абсолютно незаконно, потому что сбор происходит на уровне райотдела, и во-вторых, мне жалко, что мы этому поспособствовали, и все-таки как-никак, в историю это так и войдет, к сожалению, благими намерениями вымощена дорога в ад.

Поэтому призываю вот вас подумать над реформой и, собственно говоря, жить дружно.

Надо все-таки друг друга любить, несмотря ни на что, мне кажется, понимаете?  Вот всех все равно мы должны друг друга любить, все равно, в любом случае.  Спасибо."