Дело адвоката Виталия Буркина, часть 9. О фекалиях в родном гнезде - по теории ФПА

Обсуждение фекалий в обществе - моветон.

Это знают все.

Но иногда надо. Надо.  Никуда не денешься.

Вот и Вице-президент Федеральной адвокатской палаты Андрей Сучков - ну "совсем не хотел комментировать по нашумевшему дисциплинарному производству", и имени-то жертвы этого "нашумевшего" - как его там? - Буркина, не выговорил от начала до конца статьи.

Но ведь - адвокатишки эти, зануды, не угомонятся ведь никак?

Казалось бы, ну, приструнили адвокатишку, чтоб рот не раскрывал судей критиковать - ну давно ведь это было.  Пошебуршали - и будет, делом пора заняться.  Ан нет.  

"Обсуждаемая тема никак не затихает".

Поэтому надо, надо было выступить Андрею Сучкову.

И он превозмог себя.  

И выступил.  И как выступил!  Щас, грит, спою.  Щас точно спою.  И спел.

Конечно, лучше бы ФПА рупор-то у Сучкова отобрало заранее.  Секреты фирмы выдает.  Но уж что сделано, то сделано.

Слово не воробей, знаете ли.

Так вот о чем песня была.

О родном гнезде.  О поле, том самом поле, про которое песни поют и которое надобно возделывать.

И в котором - придется про фекалии, придется - никак нельзя гадить.

Если кто из адвокатов до сих пор не знал о своем "месте работы", гнезде и поле - для таких недорослей информация прямо в кастрюльке от Сучкова, которому "хотелось бы добавить", "отвлекаясь от этого (необозначенного - Т.Н.) конкретного случая":

"Для адвокатуры судебная процедура и судебная система, которая ее реализует, - место постоянной деятельности, используя термины трудового права - "место работы"".

Своим вооруженным глазом Сучков увидел - три звездочки, четыре звездочки - ах нет, простите - термины трудового права он увидел, определяющие суд как место работы адвоката.

Стесняюсь спросить - а где находится место работы, к примеру, слесаря-сантехника?  Если у частного адвоката место работы - суд, то у сантехника место работы - ???  Глаааааааз на жооооо....?

Вот, опять на фекалии понесло.   Но не моя это culpa, нет - это он начал!  Сучков, Андрей Владимирович!

Да знает, знает он про Конституцию РФ, ту часть, где про "цензура запрещена".

Но это как бы "терминологические особенности" Конституции - помните, как его коллега по ФПА, главный этик Михаил Толчеев выразился?

Используя термины, как его ... трудового права... критика, защищенная конституционным запретом на цензуру - это неправильная критика.

Плохая критика.

Вот бывает хорошая критика - это по Сучкову - а бывает плохая.

Хорошая критика - это когда критикуют "с целью улучшить объект внимания", честно, так в оригинале.

А плохая - это когда "совсем наоборот".  Вы поняли, что это значит?

Секундочку, давайте отмотаем назад до той цифры, где про "наоборот".

То есть, по Сучкову, плохая критика - это когда критик критикует с целью ухудшить объект внимания.

Какой!

Буркин хотел ухудшить институт судебной власти своей критикой!  И судей хотел ухудшить!  Вы не знаете, как это делается, а Буркин знает - и делает! Сучков знает, что говорит - он плохого не скажет!  Зря что ли он был избран, и опять избран - вон посмотрите наверху, там все написано, куда он был избран.  "Там" все знают, а он там.

Вот как протекает процесс ухудшения судей через критику, Сучков не уточнил.

Но намекнул.

Вот сучковский коллега Толчеев сравнил Совет адвокатской палаты с судьями - как бы и те, и те "правоприменители" с "усмотрением", Конституция РФ с этим не согласна, но это так, "терминологические особенности" Конституции РФ.

А Сучков намекнул, что Буркин сам виноват, что его статуса лишили - спровоцировал Буркин "правоприменителей" на такие действия.

Должен ведь был помнить классику, в школе-то поди учил, что сердить-то важных людей нельзя?

"Борис.  Тетка  каждое  утро  всех  со  слезами  умоляет:  "Батюшки,  не
рассердите! Голубчики, не рассердите!"
Кудряш. Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков
переругает.  Хоть  в убыток  проси, без брани все-таки не отойдет."

А вот ведь - нет, конечно, Сучков "не хотел бы вдаваться в эту конкретику, поскольку не был участником или очевидцем происходившего".  И, конечно, "на избрание меры ответственности влияет множество факторов".  И, конечно, Сучков "уверен, что все эти факторы Совет адвокатской палаты учел".   Не знает, но уверен.  Такой адвокат и такой вице-президент адвокатской палаты, конечно, же внушает уверенность в своей компетентности и мыслительных способностях.

И еще Сучков уверен, что "поведение адвоката в дисциплинарной процедуре играет свою роль".

Вот другие адвокаты, например, московский адвокат Александр Забейда, ссылаясь на закон, считают, что не должно поведение адвоката "играть  роль" в дисциплинарном процессе, а у Сучкова особое мнение на закон - совсем как у Толчеева на Конституцию РФ.

Сучков решил, что "если адвокат заявляет: 'нарушал, нарушаю и буду продолжать нарушать', - разве это не провоцирует на обсуждение вопроса о лишении статуса"?

Воооот откуда ноги-то растут, вот что такого плохого сделал Буркин - провоцирует он всех своей критикой.

И провокациями своими "ухудшает объект внимания", будит он зверя в разнообразных правоприменителях, судьи которые, и, по Толчееву, в квазиправоприменителях - членах Совета адвокатской палаты.

А разве можно такое?

Разве не должен был Буркин понимать, что, как адвокат, он "обречен возделывать это поле" - судебную процедуру и судебную систему.

Адвокат Сучков знает, как нужно обреченно возделывать поле это, а адвокат Буркин - похоже, не знал, за что и получил.

Во-первых, "все мы должны быть заинтересованы в том, чтобы это место работы было для нас комфортным".

См. выше - если разбудишь зверя, комфортным место не будет.  Вот и московский адвокат Александр Забейда откровенно делится адвокатским анекдотом "адвокат +1" и подтверждает, что вполне обычная вещь - когда судьи наказывают "особо ретивого" адвоката через наказание его клиента, а что есть особая "ретивость" адвоката, заслуживающая кары не для адвоката, а для его клиента - не говорит.

Вывод должен быть сделан простой:  хочешь работать и кормить семью - не рыпайся, не будь "чересчур ретивым" и не занимайся "плохой критикой", нацеленной на "ухудшение объекта внимания", по Сучкову.

Потому как если адвокат не будет "возделывать это поле" и стараться сделать его "максимально комфортным, чтобы оно давало нам возможность максимально проявлять свое профессиональное мастерство" - то будет, как у Буркина.

Плохо будет.

Потому что максимально проявлять свое профессиональное мастерство, по Сучкову, можно только ведя себя тихо.  Без той, "плохой", критики.

Я ж и говорю, ФПА пора забрать у Сучкова рупор, и в смирительную рубашечку - чтоб секретов не выдавал.

Например, таких, что адвокат в Российской Федерации может "максимально проявлять свое профессиональное мастерство" только если заткнется и не будет отстаивать для своего клиента его конституционное право на компетентный, независимый и  непредвзятый суд.

Это про плохую критику.

Сучков не обошел своим звездочетным взглядом

и другую критику - "хорошую", которая, по Сучкову, "улучшает объект внимания".

И как же можно "улучшить объект внимания", работу судебной власти и конкретных судей в Российской Федерации?

Только лаской.  Ласка ведь, как всем известно, и кошке приятна.

Она критика, но она ласковая такая критика.

Вот, к примеру, "представители ФПА РФ, многие президенты региональных адвокатских палат часто критикую судебную власть.  Но это критика первого вида - с намерением улучшения."

Причем намерения улучшения объекта внимания Сучкова только укрепляются "позывами" судейского сообщества (не мои слова, сучковские, сами проверьте), потому как "ведь и судьи ... хотят быть уважаемыми в обществе...  Что нам, адвокатам, делать с этими позывами: мешать или помогать?"

Для Сучкова "ответ очевиден" - ты меня уважаешь, я тебя уважаю, мы с тобой уважаемые люди.

Будешь "обреченно возделывать это поле", "постоянно заботиться и улучшать его" (лаской, лаской, по шерстке, и критикой тоже ласковой такой - а может, еще ногой дверь в судейский кабинет открыть, потому как руки заняты?  тоже вариант) - и сможешь тогда "максимально проявлять свое профессиональное мастерство".

А будешь "ухудшать объект внимания" своей "плохой критикой", будешь "провоцировать" своим "поведением", будить зверя будешь в этом ... как это ... правоприменителе - "разве это не провоцирует на обсуждение вопроса о лишении статуса?"

Ну прям хоть сейчас этот лозунг приобщай к судебному иску Буркина.  Как политику ФПА в регулировании адвокатской деятельности в России, высказанную устами ее исполнительного вице-президента.

Завершил свою основополагающую статью И.О. вице-президента ФПА на той же ноте, что и Толчеев - все на тему той же многострадальной преюдиции, которую за 4 дня до Сучкова публично обсуждал коллега Сучкова по ФПА Михаил Толчеев.  Обсуждал хотя бы с большим подобием наукообразия и компетентности.  Во всяком случае, выступление Михаила Толчеева походило на работу хорошо знающего дело мошенника, а не на выступление пьяного клоуна - как "получилось" у Сучкова.

Сучков, так же, как и Толчеев, вывернул наизнанку концепцию преюдиции, таким образом поддержав подобные же действия адвокатской палатой Республики Башкортостан в деле Буркина, о чем Виталий Буркин в своем иске (я разместила текст иска полностью в предыдущем блоге, здесь) сказал так:

" Комиссия, а затем и Совет, в условиях отсутствия судебного акта, констатировавшего совершение мной оскорбления, клеветы, либо распространения сведений, не соответствующих действительности, заведомо не обладали правовой компетенцией делать выводы, изложенные в заключении и решении, соответственно, не имелось никаких оснований и делать выводы, что я нарушил требования законодательства об адвокатуре.

     В процедурах дисциплинарного производства, органы адвокатского управления (Комиссия и Совет) не наделены правом установления юридических фактов, таких как совершение преступления, административного правонарушения и гражданско-правового деликта, в том числе, не наделены правом устанавливать факт оскорбления и распространения сведений, не соответствующих действительности.

     Иное толкование компетенции органов адвокатского управления создавало бы возможность подменять судебные процедуры с регламентированными правилами сбора, представления и оценки доказательств, распределения бремени доказывания, правилами и порядком вступления судебных актов в законную силу, их обжалования, дисциплинарным производством."

Иск был подан, и сразу опубликован, Буркиным 20 ноября сего года, за день до выступления Сучкова.

У меня нет сомнений, что Сучков знал содержание иска и этого конкретного аргумента.  Уж слишком взбудоражило Сучкова дело Буркина, и уж слишком много недоговорок в его статье.  Обычно люди не хотят даже упоминать имени того, кого критикуют, когда они знают, что неправы - и когда они лгут.  А Сучков, оклеветав Буркина, сказав, с чужих слов, что Буркин вел себя во время дисциплинарного заседания неподобающе и провокационно (в то время как заседание не было зафиксировано ни аудио- ни видеозаписью), не осмелился даже упомянуть имя Буркина в своей статье.  Надеясь, видимо, что подобный трюк спасет Сучкова от иска о клевете.

Более того, у меня нет сомнений, что и.о. вице-президента федеральной адвокатской палаты знает Конституцию Российской Федерации, на основании которой эти заявления были сделаны Виталием Буркиным, тем более что коллега Сучкова по ФПА, главный этик ФПА Михаил Толчеев, за 4 дня до статьи Сучкова оповестил публику о том, что ФПА известно содержание статьи 118-й Конституции Российской Федерации об исключительном праве судебной власти заниматься правосудием - чем вместо суда незаконно занялась адвокатская палата Республики Башкортостан.

Сучков пошел дальше наукообразного Толчеева и прямо заявил, что "усмотрение членов Совета при определении меры наказания остается материей, в которую никто не должен вмешиваться, в том числе и ФПА РФ".

Ключевое слово в этой фразе - "никто".  В понятие "никто" включается и суд.  Тот самый суд, который по Конституции Российской Федерации имеет на самом деле исключительное право правоприменения - в то время как у адвокатской палаты такого права нет вообще.

Фраза опубликована на следующий день после подачи иска Виталия Буркина в суд, где Виталий Буркин как раз и просит суд вмешаться в "усмотрение членов Совета при определении меры наказания" как незаконной, т.к., как заявил Виталий Буркин суду в своем исковом заявлении, и как я уже обсуждала в статье о преюдиции, у палаты не было для начал полномочий для возбуждения дисциплинарного дела, а усмотрение - функция от полномочий.

Нет полномочий - нет усмотрения.

Но когда речь идет о власти - не о законной власти, не о власти закона, а о тупой власти кулака, власти силы, как нерадивых государственных чиновников, так и угождающих им бюрократов адвокатской корпорации - 

• забывается настоящий закон;
• забываются правила приличия
• забываются совесть и страх наказания за призыв к  нарушению закона и за откровенную попытку повлиять на судебное разбирательство иска Виталия Буркина - ""никто" не должен вмешиваться"

Разговаривать о фекалиях нехорошо.  Некрасиво.  Неприлично.

Но, надо, надо иногда.

Сучков считает, что нельзя гадить в родном гнезде.

Это правда, нельзя.

Нельзя гадить в должности, доверенной тебе народом.

И нельзя продолжать гадить, нарушая закон, используя служебное положение и оказывая давление на зависящих от тебя материально бюрократов от адвокатуры, чтобы заткнули рот критику, посмевшему назвать все как есть.

Фекалии - фекалиями.

Чтобы вычистить их вон.