Юрист Константин Дождев, Пятигорск, представитель "Палаты судебных поверенных". Выступление на конференции 13 июля 2019 г. "Российская адвокатура - от конфликта к диалогу"

Начинается с отметки 5 часов 56 минут 24 секунды.

"Здравствуйте, уважаемые участники конференции! 

Я – один из немногих, кто здесь присутствует, кто не находится в статусе адвоката.  Вот.  Но я, тем не менее, некоторое отношение к общему делу, так полагаю, что имею.  Я являюсь со-председателем Межрегиональной общественной организации «Палата судебных поверенных».  Ее… становление организации было в тот момент, 5 лет назад еще, когда очень серьезно вопрос стоял о возникновении полной адвокатской монополии, вот.

На сегодняшний день ситуация коренным образом изменилась, поэтому в той ситуации, в которой на сегодня, на сейчас находится, по нашему мнению, адвокатское сообщество, требует, прежде всего, вмешательства, в том числе, и гражданского общества.

Как со-председатель общественной организации, я хотел бы сказать и выразить совершенную поддержку той инициативе, которая изначально была произведена вами. 

Глубокое уважение подписантам 32-м, как их сейчас называют, да?  Хотя там тоже не все авдокаты.  Ну, это большое благо и большое дело.  Я действительно и всем сердцем вас благодарю, что вы начали показывать, в том числе, и обществу, те проблемы, которые наболели, которые есть.

Почему это для нас важно?

Вот я, как представитель гражданского общества, да?  В любой момент могу оказаться потенциально любым … для вас, господа адвокаты, клиентом.  И мне крайне важно, конечно же, кто же меня будет защищать, как это будет происходить, действительно ли есть независимость, да?

А то, что происходит сейчас, как мне кажется, никуда не годится. 

Я с большим удовольствием слушал всех, кто выступал.  Безусловно, конечно же, я поддерживаю позиции, поддерживаю стороны, в том смысле, что, конечно, должны быть полярности, да? 

Но мне так кажется, да?  Что иногда нужно говорить, как в свое время, да? Было такое понятие – «гамбургский счет», да?  То есть, открыто и честно. 

Так вот, если человек – вор, то он – вор.  Здесь невозможны никаким образом как-то это обелить, да?  Как-то это подать таким образом, что он как бы вор, но не до конца.  Вот. 

Но страшно даже не то, что он – вор.  Страшно то, что он не имеет мужества, не имеет сил, такой человек, просто взять, честно встать и уйти.

Ему должны доказать теперь, да?  Потому что у нас есть, конечно же, презумпция невиновности, да?  Да, она должна быть, всё правильно.  Но мы все взрослые люди.  Ведь вы поэтому и адвокаты.  Я вас очень здорово понимаю, потому что в свое время проходил службу в Вооруженных силах, да?  Там тоже есть понятие кодекса, да?  И есть те вещи, которые никоим образом невозможно как-то доказывать кому-то, да? 

То есть, если ты имеешь честь, да?  То ты будешь должным образом поступать.  Здесь, во всяком случае, я так понимаю, что вот идея заложена в этом, да?  И уверен, что как бы многие со мной согласятся. 

Но она не работает.  Вы же видите, что обличают этих людей, а эти люди не пытаются каким-то образом даже … ну, что ли уйти с честью, да? 

Они, наоборот, это обостряют – и на выходе получается конфликт, и на самом деле конфликт порожден не … не вами, да?  Как таковыми, да?  А порожден именно их бесчестностью.  Вот это, конечно же, задевает.

И что самое, как мне кажется, важное, да?  Ведь это влияет, в конечном итоге, на всё государство.  То есть, во всей этой позиции не представители Совета ФПА, это я утверждаю, я готов оппонировать, если у кого-то иная позиция, да?  На этот счет. 

Ведь никто не смотрит с позиции государства на это. 

Что такое палата адвокатов?  Да.  Это институт защиты гражданского общества.  Если вот в таком виде, как сейчас, это будет продолжаться, во-первых, кто пойдет в эту адвокатуру? 

Вот моя дочь учится на юридическом факультете.  Ей интересно, она расцветает, да?  Как все студенты, да?  Вот таким… понятие вот этой … романтики, да?  Оно им очень близко, и оно их притягивает, да?

Но мы же видим, что происходит.  Если даже так будет происходить, то тогда адвокатура просто станет тем местом, от которого все будут … стараться отойти, да?  Если у людей, которые возглавляют сейчас палату, не хватит смелости отказаться от своей корысти, да?  То что дальше-то тогда? 

Тогда, получается, их нужно будет выносить в наручниках, да?  Перед телекамерами, на всю страну, и что же, ну, какая же честь тогда, да?  Вот. 

И в заключение хотелось бы сказать, что я, как представитель Палаты судебных поверенных, помимо того, что мы выражаем полную поддержку тем реформам, которые вы предполагаете, ну, по крайней мере, предложить, мы, в свою очередь, таким же образом, по мере своих сил, готовы помогать в том, в чем это будет возможно, вплоть до, действительно, организации, причем … это актуально, это актуально, я извиняюсь, я еще одну минуту у вас займу.

Такой пример приведу.

При проведении, скажем, пикетов, да?  Или каких-то публичных мероприятий, когда происходит задержание – это я на личном своем опыте вам говорю, да?  Скажем, в Ставропольском крае, первый вопрос, который задается – это … К организатору, да?  То есть, для них как бы юрист-адвокат – очень такое понятие туманное, да?

Они спрашивают – номер в реестре?

Понимаете, то есть сейчас ситуация такая, что вам по сути как бы и не запрещают пикетировать, да?  Не запрещают выходить на митинги, но на самом деле такой запрет есть. 

И в силу того, что это существует – значит, весь объем прав, который необходим для защиты, да?  Реализовать очень сложно.  Для нас, не-авдокатов, да? 

Но вы поймите, как… это же общее дело, да?  Для нас такой сложности нет, и мы вас поддержим, вне зависимости, будете вы как-то к нам обращаться с этим или нет, и у нас есть конкретные примеры, да?  То есть, мы, скажем, о заявлении 32-х мы ничего не знали, но мы видим несправедливость, какой бы… как бы это ни было по отношению к Буркину, да?  Но он – слабая сторона, ну, неужели это неясно, да?  Это как младенца избивать. 

Но как-то все считают, что можно младенца избивать, да?

Точно так же, как и с деньгами.  Назначили тебя казначеем – ну, конечно, у тебя есть возможность воровать.  Конечно, есть.  Ну невозможно для такого казначея искать какое-то объяснение. 

И эта несправедливо, это не вопрос закона, это вопрос совести.

И эта несправедливо, это не вопрос закона, это вопрос совести.

Это то, та совесть, по которой мы учим своих детей и, даст Бог, будем учить своих внуков, и это будет то обществом, в котором мы уже будем доживать.  Вот.

Поэтому в связи с этим еще раз попрошу принять благодарность.  Я, конечно, не все гражданское общество представляю, ну, какую-то часть представляю. 

Вы – большие молодцы, большие молодцы.  Так держать.  Мы с вами, мы с вами!"