Вчера я начала серию блогов о проблемах, поднятых подобным дисциплинарным решением против уголовного адвоката, на русском языке, которую я продублирую, с необходимыми акцентами для англоязычной аудитории, на английском языке.
Диссонанс между подобным наказанием, ролью адвоката как члена коллективного суверена, источника власти в Российской Федерации по Конституции, и ролью адвоката как инструмента осуществления конституционного права граждан на судебную защиту очевиден.
==
Статья 46 Конституции Российской Федерации гласит:
Статья 46. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
1. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
2. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.
3. Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.
==
Как известно, закон крепок настолько, насколько крепко его самое слабое звено.
Самое слабое звено в конституционной гарантии на судебную защиту в российской федерации - обеспечение этой гарантией квалифицированными, надежными и верными своему клиенту судебными представителями.
Несмотря на то, что незнание закона не является защитой при обвинении в нарушении этого закона - так называемая презумпция знания закона - не секрет, что законы пишутся так, что иной раз и специалист без ... сосуда с живительной влагой не разберется.
Плюс, имеется еще Статья 51 Конституции Российской Федерации, которая гласит:
==
Статья 51
1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.
2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.
==
Хотя теоретически возможно представление самого себя в уголовном процессе, такое само-представление может и восприниматься судом и публикой как отказ от права хранить молчание по статье 51й, и фактически являться таким отказом, т.к. и публика, и даже сам суды регулярно путают слова подсудимого в качестве юридической аргументации со словами подсудимого в качестве показаний в свою защиту, чего не случилось бы, если эти две функции - юридическую аргументацию и показания, осуществляли два разных человека, адвокат и подсудимый.
Более того, в уголовном процессе есть психологический момент - даже если обвиняемый предстает не перед судом присяжных, а перед судьей, казалось бы, человеком с юридическим образованием, он все равно воспринимается как виноватый с самого начала, несмотря ни на какие презумпции невиновности - посмотрите хотя бы на кошмарные клетки для обвиняемых в российских залах суда, отделяющие обвиняемого и от публики, и от собственного защитника, и уже заранее подсознательно формирующие отношение большинства публики, как и присяжных, если это суд присяжных - не был бы виноват, не сидел бы в клетке.
Перед судом присяжных ситуация еще хуже - вид человека, обвиняемого, к примеру, в изнасиловании, агрессивно допрашивающего женщину или девочку о том как он ее якобы (пока вина не доказана через приговор) изнасиловал, отвлечет присяжных от противоречий в свидетельских показаниях и настроит присяжных эмоционально на обвинительный приговор, просто потому что сам факт такого допроса может восприниматься как возмутительная наглость не просто обвиняемого, а уже преступника.
Адвокатов уголовных обвиняемых публика тоже особо не жалует, но все же допрос адвокатом будет восприниматься не так, как допрос самим обвиняемым.
Человек, представляющий сам себя в суде, эмоционально заряжен, это его собственное имущество, судьба брака, детей или свобода на кону, поэтому даже хорошо образованному человеку, даже профессиональному юристу, нелегко собраться, абстрагироваться от эмоций и представлять себя даже в гражданском процессе, не говоря уже об уголовном.
Эмоциональный заряд может помешать эффективному и хладнокровному построению стратегии защиты, допросу свидетелей.
Обвиняемый может доверять близким или друзьям, которые могут его в результате предать на процессе, в то время как у адвоката, чужого человека, профессионала, нанятого для представления интересов обвиняемого, нет никаких поводов для сомнений или угрызений совести, чтобы попросить выйти за дверь друга или родственника обвиняемого, пришедшего вместе с ним на консультацию "для поддержки".
Для меня как уголовного адвоката было рутинным моментом вежливо выставлять за дверь всех сопровождающих лиц, для многих обвиняемых это было шоком, часто сопровождающимся уверениями - "да он-она-они никогда, да как Вы можете так думать". Адвокат так думать может и должен.
Не говоря уже о том, что уголовный адвокат имеет опыт ведения подобных дел, не совпадающий с каждодневным жизненным опытом, имеющийся у любого и каждого гражданина.
Не каждый гражданин в своей повседневной жизни не доверяет всем и каждому, не доверяет честности государства, призван выявлять ошибки государства в осуществлении правоохранительной деятельности, и имеет навыки агрессивного перекрестного допроса и способы ловли свидетелей, включая государственных чиновников, таких как полицейские, на вранье.
Так вот, статья 46 плюс статья 51 Конституции РФ плюс вышеизложенные практические и психологические моменты приводят уголовных обвиняемых к решению нанять адвоката для своей защиты - или просить об адвокате по назначению, если средств на частного адвоката нет.
И вот здесь-то и просвечивается самое слабое звено в гарантии конституционных прав по статьям 46-й и 51-й Конституции РФ - насколько просто отнять у подзащитного квалифицированного судебного адвоката, скажем, не по назначению, а по собственному выбору обвиняемого.
На самом деле, в Российской Федерации это сделать не просто, а очень просто.
Уголовные судебные процессы - это единственный тип судебных процессов в Российской Федерации, насколько я знаю, во всяком случае, где обвиняемый почему-то не имеет права выбрать себе в качестве судебного представителя без дополнительного одобрения этой кандидатуры сторонними организациями.
Для выбора судебного представителя в уголовном процессе в России необходимо, чтобы этот представитель имел "статус адвоката", который ему присваивает - или отзывает - организация его собственных конкурентов, так называемая "Адвокатская палата".
Делается это якобы для защиты прав обвиняемых на квалифицированную судебную защиту. Только, конечно, самих обвиняемых, потребителей этих услуг по защите, не спросили, хотят ли они, чтобы их право выбора судебных представителей в таких ситуациях - под предлогом их защиты - было ограничено вообще, и ограничено обществом конкурентов его представителя в частности.
В ситуации, когда твоего представителя в суде запросто могут обратить в ноль, отозвав статус адвоката, его конкуренты, прикрывающиеся "правилами профессиональной этики", лишив тебя, тебя не спросив, услуг твоего выбранного представителя, в середине уголовного процесса - никакие умственные упражнения не заставят психически здорового человека поверить, что это делается для защиты интересов обвиняемого.
И особенно если это делается с человеком, который критикой незаконных действий судов и прокуратуры - в большом и малом, включая незаконную парковку их автомобилей у здания суда - доказал, что он человек независимый от влияния и давления со стороны этих самых судов и прокуратуры.
С таким как адвокат Виталий Буркин, которого сообщество конкурентов (Адвокатская палата Республики Башкортостан), по кляузе Председателя Верховного Суда республики, после супер-ускоренного секретного заседания Палаты только что лишили адвокатского статуса за критику судей и судебной системы.
Конечно, критика судей и судебной системы - это право Виталия Буркина как адвоката, эксперта, человека и гражданина.
И, если мы вспомним, сам закон об адвокатской деятельности принимался исключительно для защиты прав потребителей, обвиняемых в уголовных процессах - потому что и у законодателей есть ограничения, и они могут осуществлять свою законодательную деятельность, не просто паля в белый свет (хотя так часто и бывает), а только на основании определенных статей Конституции Российской Федерации.
Так вот, федеральный закон об адвокатской деятельности, на который ссылалась Адвокатская палата Республики Башкортостан в предъявлении обвинения адвокату Буркину Виталию Анатольевичу, был введен для укрепления права граждан на судебную защиту, гарантированную Статьей 46 Конституции РФ.
Конечно, вызывает интерес, почему для обеспечения ПРАВА граждан на судебную защиту, это право ОГРАНИЧИЛИ, ограничили выбор судебного представителя только в области, где ставки в судебном процессе наиболее высоки, потребность в судебном представителе не зависит от желания подсудимого (не по выбору подсудимого к нему предъявляется уголовное обвинение), и, соответственно, стоимость услуг этих представителей наиболее высока.
Вот только на этих судебных представителей, самых нужных и самых дорогих, выбор потребителей ограничили - конечно же, для защиты их собственных прав, но их не спросив.
И конечно же, было абсолютно необходимо и логично саму защиту права потребителя на качественную судебную защиту в уголовном суде поместить не в руки обществ защиты потребителей, а в руки конкурентов, самих адвокатов.
Ежу понятно, зачем все это делалось.
На самом деле адвокатская палата представляет собой по своей сути не что иное, как средневековую гильдию.
Действовали эти гильдии всегда не для обеспечения интересов публики, а для обеспечения собственных привилегий - поэтому в Европе гильдии и начали приходить в упадок, по утверждениям ученых, еще в 16-м веке, так как душили развитие экономики.
Тем не менее, адвокатские гильдии оказались необыкновенно живучими - так как обеспечивали государству промывание мозгов населения почище церкви. Вот эту необъявленную, но главную функцию адвокатской гильдии - "некритики" и поддержки государства положительным пиаром - и не исполнил Виталий Буркин, напротив, он яростно ее нарушал, за что и поплатился.
Конечно же, при переложении средневековой корпоративной модели гильдии к управлению конституционными правами граждан получаются, скажем так, концептуальные накладочки.
Я попыталась их посчитать, хотя бы приблизительно, и изобразить в табличной форме, чтобы, так сказать, устаканить разницу между монархией, в которой родилась и развилась экономическая модель профессиональных гильдий, и конституционной демократической республикой, каковой является Российская Федерация.
2. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.
3. Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.
==
Как известно, закон крепок настолько, насколько крепко его самое слабое звено.
Самое слабое звено в конституционной гарантии на судебную защиту в российской федерации - обеспечение этой гарантией квалифицированными, надежными и верными своему клиенту судебными представителями.
Несмотря на то, что незнание закона не является защитой при обвинении в нарушении этого закона - так называемая презумпция знания закона - не секрет, что законы пишутся так, что иной раз и специалист без ... сосуда с живительной влагой не разберется.
Плюс, имеется еще Статья 51 Конституции Российской Федерации, которая гласит:
==
Статья 51
1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.
2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.
==
Хотя теоретически возможно представление самого себя в уголовном процессе, такое само-представление может и восприниматься судом и публикой как отказ от права хранить молчание по статье 51й, и фактически являться таким отказом, т.к. и публика, и даже сам суды регулярно путают слова подсудимого в качестве юридической аргументации со словами подсудимого в качестве показаний в свою защиту, чего не случилось бы, если эти две функции - юридическую аргументацию и показания, осуществляли два разных человека, адвокат и подсудимый.
Более того, в уголовном процессе есть психологический момент - даже если обвиняемый предстает не перед судом присяжных, а перед судьей, казалось бы, человеком с юридическим образованием, он все равно воспринимается как виноватый с самого начала, несмотря ни на какие презумпции невиновности - посмотрите хотя бы на кошмарные клетки для обвиняемых в российских залах суда, отделяющие обвиняемого и от публики, и от собственного защитника, и уже заранее подсознательно формирующие отношение большинства публики, как и присяжных, если это суд присяжных - не был бы виноват, не сидел бы в клетке.
Перед судом присяжных ситуация еще хуже - вид человека, обвиняемого, к примеру, в изнасиловании, агрессивно допрашивающего женщину или девочку о том как он ее якобы (пока вина не доказана через приговор) изнасиловал, отвлечет присяжных от противоречий в свидетельских показаниях и настроит присяжных эмоционально на обвинительный приговор, просто потому что сам факт такого допроса может восприниматься как возмутительная наглость не просто обвиняемого, а уже преступника.
Адвокатов уголовных обвиняемых публика тоже особо не жалует, но все же допрос адвокатом будет восприниматься не так, как допрос самим обвиняемым.
Человек, представляющий сам себя в суде, эмоционально заряжен, это его собственное имущество, судьба брака, детей или свобода на кону, поэтому даже хорошо образованному человеку, даже профессиональному юристу, нелегко собраться, абстрагироваться от эмоций и представлять себя даже в гражданском процессе, не говоря уже об уголовном.
Эмоциональный заряд может помешать эффективному и хладнокровному построению стратегии защиты, допросу свидетелей.
Обвиняемый может доверять близким или друзьям, которые могут его в результате предать на процессе, в то время как у адвоката, чужого человека, профессионала, нанятого для представления интересов обвиняемого, нет никаких поводов для сомнений или угрызений совести, чтобы попросить выйти за дверь друга или родственника обвиняемого, пришедшего вместе с ним на консультацию "для поддержки".
Для меня как уголовного адвоката было рутинным моментом вежливо выставлять за дверь всех сопровождающих лиц, для многих обвиняемых это было шоком, часто сопровождающимся уверениями - "да он-она-они никогда, да как Вы можете так думать". Адвокат так думать может и должен.
Не говоря уже о том, что уголовный адвокат имеет опыт ведения подобных дел, не совпадающий с каждодневным жизненным опытом, имеющийся у любого и каждого гражданина.
Не каждый гражданин в своей повседневной жизни не доверяет всем и каждому, не доверяет честности государства, призван выявлять ошибки государства в осуществлении правоохранительной деятельности, и имеет навыки агрессивного перекрестного допроса и способы ловли свидетелей, включая государственных чиновников, таких как полицейские, на вранье.
Так вот, статья 46 плюс статья 51 Конституции РФ плюс вышеизложенные практические и психологические моменты приводят уголовных обвиняемых к решению нанять адвоката для своей защиты - или просить об адвокате по назначению, если средств на частного адвоката нет.
И вот здесь-то и просвечивается самое слабое звено в гарантии конституционных прав по статьям 46-й и 51-й Конституции РФ - насколько просто отнять у подзащитного квалифицированного судебного адвоката, скажем, не по назначению, а по собственному выбору обвиняемого.
На самом деле, в Российской Федерации это сделать не просто, а очень просто.
Уголовные судебные процессы - это единственный тип судебных процессов в Российской Федерации, насколько я знаю, во всяком случае, где обвиняемый почему-то не имеет права выбрать себе в качестве судебного представителя без дополнительного одобрения этой кандидатуры сторонними организациями.
Для выбора судебного представителя в уголовном процессе в России необходимо, чтобы этот представитель имел "статус адвоката", который ему присваивает - или отзывает - организация его собственных конкурентов, так называемая "Адвокатская палата".
Делается это якобы для защиты прав обвиняемых на квалифицированную судебную защиту. Только, конечно, самих обвиняемых, потребителей этих услуг по защите, не спросили, хотят ли они, чтобы их право выбора судебных представителей в таких ситуациях - под предлогом их защиты - было ограничено вообще, и ограничено обществом конкурентов его представителя в частности.
В ситуации, когда твоего представителя в суде запросто могут обратить в ноль, отозвав статус адвоката, его конкуренты, прикрывающиеся "правилами профессиональной этики", лишив тебя, тебя не спросив, услуг твоего выбранного представителя, в середине уголовного процесса - никакие умственные упражнения не заставят психически здорового человека поверить, что это делается для защиты интересов обвиняемого.
И особенно если это делается с человеком, который критикой незаконных действий судов и прокуратуры - в большом и малом, включая незаконную парковку их автомобилей у здания суда - доказал, что он человек независимый от влияния и давления со стороны этих самых судов и прокуратуры.
С таким как адвокат Виталий Буркин, которого сообщество конкурентов (Адвокатская палата Республики Башкортостан), по кляузе Председателя Верховного Суда республики, после супер-ускоренного секретного заседания Палаты только что лишили адвокатского статуса за критику судей и судебной системы.
Конечно, критика судей и судебной системы - это право Виталия Буркина как адвоката, эксперта, человека и гражданина.
И, если мы вспомним, сам закон об адвокатской деятельности принимался исключительно для защиты прав потребителей, обвиняемых в уголовных процессах - потому что и у законодателей есть ограничения, и они могут осуществлять свою законодательную деятельность, не просто паля в белый свет (хотя так часто и бывает), а только на основании определенных статей Конституции Российской Федерации.
Так вот, федеральный закон об адвокатской деятельности, на который ссылалась Адвокатская палата Республики Башкортостан в предъявлении обвинения адвокату Буркину Виталию Анатольевичу, был введен для укрепления права граждан на судебную защиту, гарантированную Статьей 46 Конституции РФ.
Конечно, вызывает интерес, почему для обеспечения ПРАВА граждан на судебную защиту, это право ОГРАНИЧИЛИ, ограничили выбор судебного представителя только в области, где ставки в судебном процессе наиболее высоки, потребность в судебном представителе не зависит от желания подсудимого (не по выбору подсудимого к нему предъявляется уголовное обвинение), и, соответственно, стоимость услуг этих представителей наиболее высока.
Вот только на этих судебных представителей, самых нужных и самых дорогих, выбор потребителей ограничили - конечно же, для защиты их собственных прав, но их не спросив.
И конечно же, было абсолютно необходимо и логично саму защиту права потребителя на качественную судебную защиту в уголовном суде поместить не в руки обществ защиты потребителей, а в руки конкурентов, самих адвокатов.
Ежу понятно, зачем все это делалось.
На самом деле адвокатская палата представляет собой по своей сути не что иное, как средневековую гильдию.
Действовали эти гильдии всегда не для обеспечения интересов публики, а для обеспечения собственных привилегий - поэтому в Европе гильдии и начали приходить в упадок, по утверждениям ученых, еще в 16-м веке, так как душили развитие экономики.
Тем не менее, адвокатские гильдии оказались необыкновенно живучими - так как обеспечивали государству промывание мозгов населения почище церкви. Вот эту необъявленную, но главную функцию адвокатской гильдии - "некритики" и поддержки государства положительным пиаром - и не исполнил Виталий Буркин, напротив, он яростно ее нарушал, за что и поплатился.
Конечно же, при переложении средневековой корпоративной модели гильдии к управлению конституционными правами граждан получаются, скажем так, концептуальные накладочки.
Я попыталась их посчитать, хотя бы приблизительно, и изобразить в табличной форме, чтобы, так сказать, устаканить разницу между монархией, в которой родилась и развилась экономическая модель профессиональных гильдий, и конституционной демократической республикой, каковой является Российская Федерация.
№
|
Пункты для сравнения
|
Монархия
|
Конституционная демократическая республика
|
1.
|
Кто
является источником власти
|
Монарх,
абсолютный суверен, личная и государственная власть сосредотачивается в одном
лице
|
Народ,
коллективный суверен, осуществляющий власть через своих представителей в трех
ветвях власти – законодательной, исполнительной и судебной
Статья 3 пункт 1 Конституции РФ гласит:
|
2.
|
Наличие подданных
|
Есть
|
Нет
|
3.
|
Наличие
цензуры
|
Есть
|
Нет
(статьей 18 Конституции РФ цензура запрещена)
|
4.
|
Кем являются судьи
|
Слугами суверена, лично
ему преданными и проводящими не только и не столько законы, сколько личную
волю суверена
|
Слугами народа,
действующими в рамках закона и Конституции
|
5.
|
Чем
является критика судей
|
Развалом
государства
Мятежным
пасквилем, преступлением против суверена, его абсолютной власти и,
соответственно, абсолютной власти его слуг – например, критика суверена в Англии
почиталась как seditious libel и сурово каралась, а судьи
награждались иммунитетом именно потому, что суверен не может быть неправ, а
равно и его слуги
|
Укреплением
государства
Действиями
гражданина, части коллективного суверена, по укреплению своего государства
через выявление и последующее исправление недостатков, включая
недобросовестное исполнение своих обязанностей государственными чиновниками
|
6.
|
Кем является подсудимый в
уголовном процессе
|
Подданным суверена,
подлежащим суду суверена и решениям слуг суверена
|
Частью суверена,
представшей перед судом собственных слуг
|
7.
|
Функция
гильдий
|
Обеспечение
взаимовыгодного обмена между сувереном и членами гильдий –
Взамен на
монополию на определенном рынке члены гильдии предоставляли суверену личные подарки
деньгами и натуральными продуктами, льготные ссуды, включая на поддержку
армии, помощь в сборе налогов и помощь в поддержании верности населения и
спокойствия в государстве, многие гильдии смешивались с городскими и
церковными советами, занимаясь прямой пропагандой власти и ее законности
среди населения
|
По
федеральному закону, адвокаты должны обеспечивать конституционное право
членов коллективного суверена на судебную защиту в судах перед слугами этого
коллективного суверена, судьями
Личные
подарки судьям – преступление, караемое по закону
Личные
подарки суверену невозможны, т.к. суверен коллективный
Пропаганда
власти среди населения в пользу суверена – абсурд в конституционной
демократической республике, где нет подданных, где население представляет
собой коллективного суверена, и где нет понятия по закону, что суверен всегда
прав – а значит, всегда правы и его слуги (судьи, в частности).
|
Разница в, скажем так, идентичности источника власти (суверена) настолько очевидна, что зачастую люди забывают обращаться к этой конституционной и концептуальной основе власти и любого законодательства в России, и, таким образом, не замечают, как осуществляется подмена понятий, отнимающая у них их права, гарантированные Конституцией.
Как очевидно и то, что лишение адвокатского статуса адвоката и члена коллективного суверена Виталия Буркина за критику слуг суверена - судей и прокуроров - отвечает не Конституции Российской Федерации, а средневековым целям и задачам корпоративной гильдии адвокатов, механически перенесенной на почву демократической республики с целью, законной и обычной для монархии (обмен предметами личной выгоды между сувереном/монархом и членами гильдии) но незаконной для конституционной демократической федеративной республики.
Совершенно очевидно, что адвокатская гильдия отрезала от остального рынка юридических услуг лакомый кусок судебной защиты в уголовных процессах, где ставки в игре наиболее высоки и люди наиболее готовы платить высокие гонорары за квалифицированную помощь, чтобы избежать тюрьмы, судимости, поражении в правах в связи с этой судимостью, штрафов и т.д. - забрала себе этот лакомый кусок, допуская к нему только лиц, согласных отказаться от своих прав как суверена и источника власти и стать, чтобы иметь возможность зарабатывать на хлеб с икрой, подданным собственных слуг, правительства, поддерживающих правительство и получающих от него привилегию доступа к кормушке взамен на отказ от критики.
То бишь законную конституционную критику правительства адвокатская гильдия расценила как мятежный пасквиль - и наказала Виталия Буркина соответствующим образом.
Все логично. Для средневековья.
Как очевидно и то, что лишение адвокатского статуса адвоката и члена коллективного суверена Виталия Буркина за критику слуг суверена - судей и прокуроров - отвечает не Конституции Российской Федерации, а средневековым целям и задачам корпоративной гильдии адвокатов, механически перенесенной на почву демократической республики с целью, законной и обычной для монархии (обмен предметами личной выгоды между сувереном/монархом и членами гильдии) но незаконной для конституционной демократической федеративной республики.
Совершенно очевидно, что адвокатская гильдия отрезала от остального рынка юридических услуг лакомый кусок судебной защиты в уголовных процессах, где ставки в игре наиболее высоки и люди наиболее готовы платить высокие гонорары за квалифицированную помощь, чтобы избежать тюрьмы, судимости, поражении в правах в связи с этой судимостью, штрафов и т.д. - забрала себе этот лакомый кусок, допуская к нему только лиц, согласных отказаться от своих прав как суверена и источника власти и стать, чтобы иметь возможность зарабатывать на хлеб с икрой, подданным собственных слуг, правительства, поддерживающих правительство и получающих от него привилегию доступа к кормушке взамен на отказ от критики.
То бишь законную конституционную критику правительства адвокатская гильдия расценила как мятежный пасквиль - и наказала Виталия Буркина соответствующим образом.
Все логично. Для средневековья.
No comments:
Post a Comment