Адвокатская монополия в США: мошеннические схемы лицензированных юристов. Часть 1. Ложная верификация исковых заявлений, последствия, способы борьбы

В России в настоящее время адвокаты исступленно пробивают введение адвокатской монополии по американскому типу.

Предыдущие 7 статей блога я посвятила разбора интервью руководителя крупной региональной адвокатской палаты Татьяны Бутовченко, где Бутовченко, в частности, приводит в качестве аргумента в пользу введения адвокатской монополии, заявления, что (1) монополия призвана защищать граждан от мошенничества юристов, и (2) во всех развитых цивилизованных странах такая монополия уже имеется.

Я уже писала, много раз, в этом блоге, в своем англоязычном блоге Attorney Independence, в соцсетях и в своих статьях на Academia.ru, о катастрофических последствиях для доступа к правосудию и для доступа к профессии юриста в результате абсолютной юридической монополии в США.

Данной статьей я начинаю серию статей о том, что адвокатская монополия отнюдь не защищает граждан от мошеннических схем юристов, а зачастую эти мошеннические схемы поддерживает и продвигает.

Данная статья написана мною на конкретном примере.  Описываемая мошенническая схема была выявлена мною в ходе иска против меня и мужа, где истец заявлял о своем якобы праве прохода и проезда через наш с мужем участок земли в штате Нью-Йорк.  

Иск был отклонен сначала из-за неправильного вручения искового заявления, отсутствия юрисдикции, и был подан вновь.  7 февраля 2025 г. иск был отклонен по существу, решение суда было оглашено на виртуальном заседании, письменное решение изготавливается.

Приводимая ниже статья подготовлена для блога, не является юридической консультацией.  Автор не несет ответственности за использование описанных методов борьбы с ложной верификацией исковых заявлений в конкретных делах.

В статье нет библиографии.

Вариант статьи с библиографией и схемой-деревом решений будет опубликован на Academia.edu.

---

Как и обещала, публикую рассказ об обнаруженной мною мошеннической схемы лицензированных юристов в штате Нью-Йорк, довольно распространенной, как я выяснила, просмотрев большое количество дел в электронном архиве дел штата Нью-Йорк NYSCEF.

Суть мошеннической схемы состоит в, опять-таки, мошенническом использовании юристами истца закона в штате Нью-Йорк, позволяющего т.н. «верификацию» исковых заявлений.   

Цель такой схемы – перевод искового заявления из разряда уведомления в разряд доказательств, и доказательств весьма весомых, т.к. верификация как свидетелем факта осуществляется юристом истца, являющимся т.н. «офицером суда», вследствие чего резко повышаются доверие суда к содержанию искового заявления и резко повышаются шансы истца на выигрыш дела либо по дефолту (неответу в срок на врученное исковое заявление), либо при суммарном рассмотрении дела по ходатайству сторон.

Процесс «верификации» - добавление к исковому заявлению в конце заявления по форме, установленной законом, что такой-то верификант утверждает под страхом наказания, включая уголовного, за дачу ложных показаний под присягой, что все утверждения в исковом заявлении верны.

Верификация бывает двух видов:

(1)   на основании «информации и убеждения» (“upon information and belief”), лицом, не являющимся свидетелем факта.  В этом случае верифицированное исковое заявление не становится доказательством;

(2)   на основании личных знаний из первых рук (“upon my own knowledge;  upon my personal knowledge”).  В этом случае исковое заявление переходит в разряд доказательств.

 

Верификация служит двум целям: 

(1)   Заставить ответчика отказаться от защиты против самооговора.  В случае верифицированного искового заявления ответчик обязан подать, в срок, установленный законом, верифицированный «Ответ», иначе истец может подать на удовлетворение иска по дефолту, из-за неответа на исковое заявление в срок.

(2)   В случае если верификация делается на основании личных знаний из первых рук и становится доказательством, исковое заявление может быть использовано в качестве аффидавита на разных стадиях процесса, повышая шансы истца на победу.

В выявленной схеме, верификацию на основании личных знаний из первых рук осуществляет юрист истца, заведомо зная, что таковыми знаниями юрист истца не располагает, но используя свой статус «офицера суда» для повышения убедительности верифицированного искового заявления как доказательства в деле своего клиента.

Такая верификация ставит юриста истца, как будет указано ниже, в уязвимое положение со многих позиций, однако,

Как определить такую ложную верификацию.

В первую очередь, при получении иска необходимо обратить внимание на характеристику искового заявления.  Если исковое заявление не верифицировано, оно называется “Complaint”, если верифицировано, оно называется “Verified Complaint”, что указывается на первой странице искового заявления, вверху справа, напротив шапки с указанием суда и имен сторон.

Установив, что у Вас в рукуах Verified Complaint, необходимо перейти на предпоследнюю и последнюю страницы искового заявления.

На предпоследней странице находится подпись под исковым заявлением, смотрим, кто подписал, сам истец или юрист, смотрим имя юриста.

На последней странице должна находиться (юрист может и забыть, тогда исковое заявление не верифцировано) верификация, смотрим, есть ли она, каким образом осуществлена верификация, на основании «информации и убеждения» или на основании «личных знаний» верификанта.  Смотрим, кто подписал, устанавливаем, подписал ли исковое заявление и верификацию один и тот же юрист истца.

Если в тексте верификации в качестве основания есть только «на основании информации и убеждения» и не упоминаются личные знания верификанта, анализ закончен, исковое заявление не является доказательством, хотя «Ответ» должен быть верифицирован ответчиком.

Если в тексте верификации есть фраза «на основании личных знаний, если конкретное утверждение не сделано на основании информации или убеждения», анализ продолжается, переходим к первому предложению искового заявления.

В первом предложении искового заявления может содержаться «зонтичная» фраза, относящаяся ко всем последующим утверждениям искового заявления, что данные утверждения делаются на основании информации и убеждения.

Если такая фраза есть, анализ закончен, исковое заявление не является доказательством, хотя «Ответ» должен быть верифицирован.

Если такой фразы нет, анализ продолжается, необходимо посмотреть на каждое утверждение искового заявления и найти все утверждения, в которых содержится фраза «на основании информации и убеждения».

Утверждения в составе искового заявления, в которых содержится такая фраза, не могут быть использованы в качестве доказательства, однако, необходимо активно следить, чтобы истец не попробовал это сделать.  Суд может и пропустить подобный момент, если сам ответчик не обратит на это внимание суда.

Все утверждения искового заявления, не содержащие фразу «на основании информации и убеждения», сделаны на основании декларированных личных знаний верификанта.  Если верификант – юрист, есть высокая вероятность, что верификация ложная, что юрист пытается срезать углы и использовать свой статус «офицера суда» для повышения шансов своего клиента на выигрыш дела.

В случае верификации юристом на основании его декларированных личных знаний как свидетеля факта, юрист открывает себя для атаки ответчика как свидетель.  Ответчик сам решает, проводить ему эту атаку или нет, и как проводить. 

1.      Такая верификация – безусловное признание истца, что юрист истца – свидетель по делу.

В этом случае, юрист, в штате Нью-Йорк, может быть подвержен нескольким процедурам раскрытия доказательств.

Во-первых, можно подать, на основании «Норм и правил гражданской практики, Раздел 3118», CPLR 3118 (здесь и далее буду указывать только оригинальное название закона), верифицированный список известных истцу свидетелей по делу, с их почтовыми и домашними адресами.  Такой список должен быть предоставлен истцом ответчику в течение 10 дней после вручения требования по CPLR 3118.  При электронной подаче документов по NYSCEF, а такая подача сейчас делается в абсолютном большинстве гражданских дел в судах общей юрисдикции штата Нью-Йорк, дата электронной подачи автоматически считается датой вручения такого требования.

Если юрист не включен в список, это признак, что верификация ложная.

Этот способ прост, удобен, быстр и доступен всем, включая людям, представляющим себя в суде без юриста.

Во-вторых, можно вызвать юриста как свидетеля на допрос под присягой, т.н. deposition.  Такой допрос производится вне суда, но перед сертифицированным судебным стенографистом, имеющим право приводить свидетелей к присяге.

Вызвать свидетеля, не являющегося стороной процесса (включая юриста истца) можно простым уведомлением, посланным юристом ответчика, или, если ответчик представляет себя сам, такое уведомление можно попросить послать выдать суд.  Подобная процедура, безусловно, дискриминирует против лиц, представляющих себя в суде без юриста, но это предмет отдельного разговора.

Мы к этому приему прибегать не стали, т.к. у нас было достаточно доказательств для подачи ходатайства о суммарном прекращении дела, и мы решили сначала попробовать добиться прекращения дела по существу таким образом.

В случае поражения, мы бы продолжили процедуру раскрытия доказательств и попробовали бы вызвать юриста на допрос.

В-третьих, можно подать в суд по электронной системе NYSCEF и таким образом вручить истцу другие инструменты в соответствии с процедурой раскрытия доказательств, выясняющие детали каждого утверждения в исковых заявлениях, и посмотреть, кто и на каких основаниях будет отвечать.

Например, в нашем деле муж подал т.н. Требование о билле уточнений (Demand for a Bill of Particulars.  Такой «билль уточнений», в случае верифицированного искового заявления, должен также быть верифицирован.

В нашем деле билль уточнений был подписан и верифицирован юристом, но уже на основании «информации и убеждения», а не «личных знаний», что дало нам основание полагать, что верификация на основании личных знаний искового заявления была ложной.

В-четвертых, можно подать ходатайство об отводе юриста истца как необходимого свидетеля по делу.  Сразу предупреждаю, это шаг рискованный и за него истец может попросить суд присудить санкции.  Суды штата Нью-Йорк относятся к подобным ходатайствам негативно и установили весьма высокий порог доказательств для такого отвода.  Юрист не просто должен быть свидетелем, но именно необходимым свидетелем по делу.

В нашем случае, я рискнула подать такое ходатайство, причем это было первое ходатайство по делу на стадии рассмотрения дела по существу, которое было подано в суд.

Истец, предсказуемо, попросил суд о санкциях, однако, в оппозиции пытался доказать только, что не является «необходимым» свидетелем, не оспаривая того, что является просто свидетелем по делу.

Я продолжила и применила пятый (здесь по счету) способ – выяснение деталей напрямую с юристом истца через обмен письмами по электронной почте. 

В штате Нью-Йорк от сторон гражданского процесса такое неформальное взаимодействие между юристами сторон (или, как было в моем случае, между юристом стороны и стороной, представляющей себя без юриста), во-первых, требуется правилами суда, 22 NYCRR 202.  Стороны не могут подавать в суд ходатайства о применении санкций за неподчинение требованиям о раскрытии доказательств без доказанных попыток подобного взаимодействия, по электронной почте, обычной почте (если это не электронное дело) и по телефону.  При отказе стороны, упорствующей в неподчинении процедуре раскрытия доказательств, участвовать в телефонном обсуждении, у пострадавшей стороны появляется право подать ходатайство о санкциях без дальнейших попыток добиться выполнения требований процедуры раскрытия доказательств.

Во-вторых, поощряется стремление сторон прийти к мировому соглашению.

В этих рамках – и, в моем случае, зная обстоятельства дела и зная, что у юриста ни в коем случае не может быть личных знаний, о которых он заявляет в верификации, я обратилась к юристу истца по электронной почте с просьбой изменить исковое заявление на неверифицированное, т.к. у юриста совершенно точно нет и не может быть заявленных личных знаний, на основании которых верифицировано исковое заявление.

Юрист ответил грубостью, предложив мне, цитирую, «не тратить мое время на Вашу ерунду» и заявив, что, цитирую, «Вы мне не рассказали ничего, что я не знал раньше».  То есть, юрист признал, письменно, что верификация на основании личных знаний – ложная, но таким образом верифицированный иск не отозвал и не заменил на неверифицированный, как я просила.

Номером шестым, мы оба подали иски против юриста, по нескольким основаниям, включая т.н. «мошенничество против суда», Judiciary Law Section 487, это одновременно и уголовная статья, и гражданское основание для иска, в случае нашего выигрыша юрист может потерять лицензию.  Опять-таки, такой иск подавать рискованно, особенно, если суды пребывают в т.н. «институциональном предубеждении» против тебя как против юриста, лишенного лицензии, неважно, законно или незаконно и по какому поводу.  Суды избирательно относятся к таким искам, удовлетворяя или не удовлевторяя их, причем с санкциями, в зависимости от того, кто и против кого подает такой иск.

Мы на такой риск пошли, т.к. располагали достаточными доказательствами.

В качестве шестого способа борьбы с подобными ложными верификациями, я подала жалобу в прокуратуру на юриста, т.к. ложная верификация была подана, дословно, под страхом наказания за дачу ложных показаний под присягой.  Вот за это просила привести юриста истца к уголовной ответственности.  Жалобу в прокуратуру я приобщила к электронному архиву судебного дела по NYSCEF, таким образом, уведомив о ней суд.

В качестве седьмого способа борьбы с подобными ложными верификациями, я подала жалобу в дисциплинарную инстанцию юриста, на основе документальных доказательств, включая письменное признание юриста о том, что я ему ничего нового не сказала о его отсутствии личных знаний для верификации.  Жалобу в дисциплинарную инстанцию я приобщила к электронному архиву судебного дела по NYSCEF, таким образом, уведомив о ней суд.

В качестве восьмого способа борьбы с подобными ложными верификациями, юриста можно вызвать в качестве «враждебного свидетеля» непосредственно на процессе, причем перед судом присяжных – в штате Нью-Йорк такой суд полагается при разборе большинства гражданских дел – и подвергнуть юриста процедуре импичмента на основании имеющихся доказательств о том, что верификация искового заявления ложная.

Причем вызвать юриста в качестве свидетеля можно вне зависимости, удовлетворит или не удовлетворит суд ходатайство об отводе юриста как необходимого свидетеля по делу.

Законодательное и прецедентное право штата Нью-Йорк позволяет вызвать юриста истца в этом случае именно в качестве «враждебного» свидетеля, что позволяет подвергать собственного свидетеля допросу, идентичному перекрестному допросу свидетеля противника, что обычно для собственных свидетелей не позволяется.

До вызова юриста истца в качестве враждебного свидетелей против собственного клиента в суде присяжных в нашем случае дело не дошло, т.к. мы выиграли дело по ходайствам о суммарном прекращении дела по существу, о чем ниже.

И, наконец, в качестве девятого способа борьбы с ложной верификацией, мы подали специально структурированные ходатайства о суммарном прекращении дела, CPLR 3212.

Структурированы ходатайства были следующим образом:

1/ мы просили, конечно, прежде всего, о полном суммарном прекращении дела по существу по нескольким основаниям защиты, указанным в наших верифицированных «Ответах»;

2/ в случае отказа в полном прекращении дела, мы просили о частичном прекращении дела по существу, по различным частям искового заявления (causes of action);

3/ в случае отказа в полном прекращении дела, мы также просили о частичном разрешении в нашу пользу отдельных бесспорных фактов, в частности, факта ложности верификации искового заявления. 

Если бы мы не подняли вопрос ложной верификации и не привели бесспорные доказательства таковой, ложно-верифицированное исковое заявление было бы достаточным «доказательством» для того, чтобы суд, в соответствии с CPLR 3212 и интерпретирующими этот закон прецедентами, отказал нам в нашем суммарном ходатайстве, на это и был расчет юриста истца с подобной ложной верификацией.

Более того, в случае подобного ходатайства, CPLR 3212 и интерпретирующие прецеденты требуют, чтобы вместе с таким ходатайством подавалось и исковое заявление.  Таким образом, закон требовал от нас приложить к ходатайству документ, который с помощью ложной верификации юриста истца мог стать доказательством против нас, сделав подобное ходатайство невозможным и бесполезным.

То, что мы выиграли по этому ходатайству и суд полностью отклонил иск по существу – результат, в частности, и наших усилий по установлению ложности верификации искового заявления.  В результате наших усилий, суд отказался учитывать в качестве оппозиции-аффидавита верифицированное юристом на основании якобы личных знаний юриста исковое заявление.   Юрист истца на это рассчитывал, не подав никаких других доказательств в оппозицию ходатайства и открыто письменно заявляя, что мы не удовлетворили стандарт доказательств об отсутствии спорных фактов.  Спорные факты – это как раз ложно-верифицированное исковое заявление. 

Процесс был долгим, работа была проведена кропотливая, было много затрачено сил и нервов. 

Суд не наложил санкции на лицензированного юриста за ложную верификацию, одновременно отвергнув ее в качестве доказательства против нашего ходатайства и удовлетворив наше ходатайство об отводе иска.  Отказ в наложении санкций на юриста суд объяснил отсутствием полномочий, так как иск уже отклонен по существу и суд потерял юрисдикцию. 

Таким образом, суд оставил открытым возможность наших исков против юриста.

Стадия разбора дела по существу с помощью указанных способов борьбы с ложной верификацией по исковому заявлению заняла, от подачи верифицированного «Ответа» до отклонения иска по существу, четыре с половиной месяца, это очень быстро, особенно для дел подобного рода – оспаривание права проезда истца по участку земли, находящемуся в нашей собственности. 

К моему большому сожалению, ложная верификация искового заявления юристом в нашем деле – не частный случай, ни для этого конкретного юриста, ни вообще для судебной практики в штате  Нью-Йорк.

Я создала базу данных дел по данному конкретному юристу, где юрист и его фирма представляли именно истцов.  Все иски были начаты с помощью верифицированных исковых заявлений, большое количество исковых заявлений было верифицировано таким же образом, что и у нас, и я нашла конкретное дело, где подобное ложно-верифицированное исковое заявление было использовано этим конкретным юристом как доказательство для подачи ходатайства в суд о разрешении дела по дефолту.

Посмотрела другие дела у других юристов и юрфирм истцов по NYSCEF – та же история.

К сожалению, суды не только не борются с этим явлением, но и, похоже, намеренно подталкивают юристов к этому подлогу, стараясь таким образом избавиться от большого количества дел по дефолту.

Нашла административный приказ от 2000 года суда города Нью-Йорк Сити, в котором главный судья этого суда специфически оглашает озабоченность, что в последнее время многие суды стали отказывать в решениях в пользу истцов по дефолту из-за того, что просьбы о таких решениях основаны на аффидавитах юристов истцов, за которыми суды не признали доказательной ценности.

Административный указ специфически, в этой связи, указывает другим судьям принимать в качестве доказательств для решений по дефолту аффидавиты юристов, сделанные на основании личных знаний, как свидетелей фактов.

И после этого всё понеслось.  Апелляционные суды начали признавать обоснованность решений судов низших инстанций по дефолту в случае, если дефолт доказан аффидавитом юриста истца на основании личных знаний юриста.

С моей точки зрения, суды непосредственно подтолкнули юристов к подобным мошенническим схемам, и они процветают.

Как можно заключить из описанной процедуры, т.к. судебная и дисциплинарная системы не хотят призвать к порядку мошенников-юристов, помогающих таким способом облегчить нагрузку на суды и разрешить многие дела по дефолту мошенническим способом.

Однако, указанные мною способы могут помочь боротся с этим явлением, особенно если человек уже сталкивается с решением суда из-за неответа на исковое заявление (дефолт) и необходимо подать ходатайство об открытии дефолта, и нужны основания для подобного ходатайства.  Ложную верификацию искового заявления, использованного в качестве доказательства для получения такого решения по дефолту можно использовать в качестве основания для открытия дефолта, CPLR 5015(a)(3).   

Хочу в заключение указать, что данная статья не является юридической консультацией.   Читатели могут применять или не применять описанные способы на свой страх и риск, как это сделали мы сами.

Президент ПАСО Татьяна Бутовченко против адвокатской монополии, Часть 7. Граждане без права выбора

На протяжении всего интервью Татьяны Бутовченко, ни интервьюер, к.ю.н., доцент, преподаватель вуза, адвокат, ни сама Бутовченко, не дошли до обсуждения самого первостепенного вопроса, который должен быть разрешен для введения адвокатской монополии.

Почему, на каких правовых основаниях взрослых дееспособных и правоспособных КЛИЕНТОВ лишают права выбора собственного представителя в суде и ЗАСТАВЛЯЮТ ДОВЕРЯТЬ (стать "доверителями") членов секты/цеха/гильдии/корпорации, как угодно это назовите.  На каких основаниях клиента заставляют платить деньги тем людям, которым здравый смысл доверять не позволяет, но государство доверять заставляет, лишая альтернативного выбора?

Есть клиент, у него есть проблема и есть деньги.  Или денег нет, деньги ему должно по закону выделить государство, но есть проблема, которую может разрешить только суд.

Почему этому клиенту государство СУЖАЕТ ВЫБОР - только среди тех, кто, вдобавок к своему диплому, должен еще и проходить отсев своими же конкурентами?

Как это помогает клиенту? 

Если конкуренты заняли ведущее положение в "палате" - такое, как у коллегии Бутовченко, руководителя коллегии из 500 адвокатов, плюс к президентству в палате - это обеспечивает, по нынешним законам, совершенную несменяемость Бутовченко у власти в палате и доминирование ее коллегии на местном рынке юридических услуг.  Она там УЖЕ доминирует.  И хочет доминировать еще больше.

Учитывая, что у нее еще и есть в руках мощный кнут, угроза лишить профессии, и сам факт, что сейчас в адвокатуру загоняются юристы, с которыми адвокаты не могут конкурировать именно потому, что в их гонорары заложена оброчная составляющая, дань палате, отсутствующая у "просто юристов", почему клиенты должны выбирать менее квалифицированных и более дорогих поставщиков услуг?

Бутовченко указывает, что во всех развитых странах есть адвокатская монополия, поэтому якобы подобный перекос - свидетельство "цивилизации".

"Вы давайте не забывать:  весь мир – это адвокатская монополия.  Возьмите, как мы говорим, развитые страны Запада.  Неадвокатской монополии не существует нигде... практически.

Так что Россия движется к так называемом цивилизованной... а не в противном направлении."

Однако, развитые страны уже идут, под давлением проблем доступа к правосудию, созданных этой самой монополией, в сторону дерегулирования, а Россия только готовит своё население, уже обнищавшее за годы пандемии и войны (что Бутовченко признает):

"От неплатежеспособности населения гонорары и адвокатов упали в несколько раз"

- сесть попой на раскаленную сковородку монополии - как все цивилизованные сидящие там люди, и лишиться последней надежды на более дешевую, чем адвокатскую, юридическую помощь.

Может, не нужна такая "цивилизованность"?

Может, не нужно кулуарное введение адвокатской монополии для нужд только отдельной немногочисленной секты (чиновничьей верхушки, управляющей 70 000 адвокатами),  с катастрофическими последствиями для миллиона юристов и многомиллионного населения страны?  Уже проверенными по другим странам последствиями, и в отношении права на профессию, и в отношении доступа к правосудию?

Может, нужен всероссийский референдум по вопросу адвокатской монополии?

Президент ПАСО Татьяна Бутовченко против адвокатской монополии. Часть 6. Задача адвокатской монополии - защита адвокатов от граждан

В ходе интервью, в качестве преимущества "адвокатуры" президент ПАСО Татьяна Бутовченко рассказала, что целью адвокатской палаты является защита АДВОКАТОВ ОТ ЖАЛОБ ИХ КЛИЕНТОВ:

"Потом, по дисциплинарному производству.  Это отдельная тема, когда адвокат, я об этом, вот, с полной ответственностью заявляю, приобретает защиту корпорации от необоснованных претензий доверителей.  Это же целый пласт отношений.  И квалификационная комиссия как раз отсекает вот такие вот способы давления на адвоката, способы получения обратно гонорара, уплаченного адвокату – это только, в общем-то, квалификационная комиссия, Совет Палаты.

МЖ:  Ну, здесь, Татьяна Дмитриевна, я с Вами полностью соглашусь в части того, что это, действительно, защита, и именно поэтому я, лично, свой выбор сделала в пользу адвокатской корпорации.  Я не занимаюсь уголовными делами, то есть, мне по моей работе нет необходимости быть адвокатом, да?  То есть, я знаю, что – и для наших зрителей, кто вдруг не знает, да? Что быть, если ты хочешь заниматься уголовными делами, у тебя нет выбора, так ведь?  Должен обладать статусом адвоката.  Но, если ты занимаешься, как я, налоговыми делами, арбитражными делами, тогда можно быть просто квалифицированным юристом, да?  Не быть адвокатом.

Но я для себя ..."

Очень, очень, очень интересный обмен мнениями.

Заметим, что в настоящее время "просто юристы" подпадают под действие закона о защите прав потребителей.

Адвокаты под действие этого закона не подпадают, а их собственные образования, "палаты", создаются - И РЕКЛАМИРУЮТСЯ для вновь поступающих - в качестве ЗАЩИТЫ ОТ якобы необоснованных жалоб клиентов.

Ну, так как ворон ворону глаз не выклюет, ни о какой беспристрастности в оценке "обоснованности" претензий клиентов здесь речь не идет.

В соцсетях, например, один адвокат, член квалификационной комиссии другой палаты, тоже разбирающий подобные жалобы, откровенно заявил, что он на этих жалобах чай пьёт, под кружку подкладывает, а потом в мусор.

Вот этой бесстыдной рекламой своих услуг по "отсеиванию" жалоб клиентов Татьяна Бутовченко собственноручно дискредитировала саму идею адвокатской монополии как направленную на защиту прав граждан.

По признанию Бутовченко, эта защита направлена совсем в другую сторону, и является предметом рекламы и привлечения новых членов "корпорации", финансирующих деятельность Бутовченко.

Что характерно - к.ю.н., доцент, преподаватель вуза, налоговый консультант и глава арбитражной практики адвокатского бюро Марина Жирова призналась, что, несмотря на то, что она не занимается уголовными делами и не обязана становиться адвокатом для представления интересов в своей области права, она сделала выбор в пользу адвокатского статуса именно из-за этой защиты - от клиентов.

Как после этого адвокаты могут называть своими клиентов "доверителями"?  Совершенно неразумно доверять в этом случае, и учитывая качество "квалификационного экзамена", рассчитанного на "неполных дебилов", и то, что клиент адвоката, в отличие от клиента "просто юриста", не защищен законом о защите прав потребителей, а, наоборот, адвоката палата защитит от любых жалоб клиента - как "необоснованных".

Кому из клиентов в России нужна такая монополия?

Президент ПАСО Татьяна Бутовченко против адвокатской монополии. Часть 5. О свободе выбора профессии судебного представителя

Татьяну Бутовченко интервьюировала к.ю.н., доцент и преподаватель юридического факультета Тольяттинского государственного университета, адвокат палаты Бутовченко Марина Жирова.

С самого начала интервью Жирова подняла вопрос о - СВОЕЙ - свободе выбора профессии, и провела параллель с Белоруссией (что интересно, прожив и якобы проработав в США 9 месяцев,

об американской адвокатской монополии, которая пожестче белорусской расправляется с политическими противниками - ни гу-гу).

Но, тем не менее, вопросом о свободе выбора профессии самой Жировой пронизано всё интервью:

"Мне в принципе идея даже... наверное, мы чуть выше адвокатской монополии поднимемся, да?  То есть, адвокатская монополия – это ведь только разновидность идеи о возможности допуска в суды только какой-то определенной категории лиц, да?

То есть, Это может быть не обязательно адвокатская монополия.  Это может быть, допустим, какой-то реестр Минюста, да?  В который включают только определенных лиц и выдают, ну, некий сертификат, лицензию, как это реализовано, собственно, в Белоруссии.

То есть, есть некий список лиц.  Для того, чтобы быть в этом списке, нужно отвечать определенным критериям, и этот критерий – не только юридический диплом.  Да?

И вот именно это меня очень сильно пугает, потому что, ну, откровенно говоря мне страшно повторение белорусского сценария в российских условиях.

Для тех, кто не знает, расскажу, у меня довольно немало есть коллег из Беларуси, которые были успешными адвокатами, имели успешную адвокатскую практику, и на сегодняшний день они по сути лишены своей профессии, потому что в своё время – и не только в свое время – они каким-то образом политически высказывались, в том числе, допустим, участвовали в белорусских протестах 20-х годов.  В дальнейшем их политические взгляды не совпадают с генеральной линией политического руководства Беларуси, и поэтому на сегодняшний день они, по сути, лишены адвокатского статуса, т.е. они попытались, там, да? его получить, буквально 2-3 дня в нем проработали, и после этого были этого статуса лишены.

И сегодня в Белоруссии представители не-адвокатские, т.е. те, кто не обладает статусом адвоката, лишены даже возможности общаться с доверителями.  То есть не просто лишены возможности ходить в суды – они лишены возможности даже разговаривать с клиентами.  То есть, они могут, там, сидеть писать документы, например, но разговаривать с клиентами или ходить в суды, или, тем паче, конечно, да? в следственный изолятор или какой-то иное представительство по уголовному делу они осуществлять не могут.

Поэтому для меня, вот, любой реестр, будь то адвокатская монополия или минюстовский просто реестр – это фильтр, который, как мне кажется, может быть использован для того, чтобы не допустить человека в профессию.  А для меня адвокатская профессия – это не просто про деньги, хотя и про деньги тоже, да?  У нас у всех есть семьи, которые надо кормить, не будем говорить, что мы тут такие бессребренники...

Мы, конечно, работаем на благо людей, но о себе, ну, как мне кажется, забывать не надо.

И, во-первых, из-за каких-то там моих, например, моих, чужих, взглядов или, например, неблагонадежности какой-то там наших связей – могут быть лишены доступа в профессию, а доступ к тому, чтобы зарабатывать себе на хлеб, и к тому, чтобы, ну, для меня, например, это не просто профессия, для меня это дело всей жизни, ну, то есть, я, мне кажется... не то, что кажется – я еще в школе училась, мне все говорили, что я буду адвокатом, да? Но это как бы вот...

Собственно, этот путь я прошла, и реализовала его, и я не могу себя представить вне этой профессии.  И мне страшно оттого, что, ну вот, мой допуск к делу моей жизни будет зависеть, в том числе, например, от каких-то моих взглядов.  Вот моя позиция такая, Татьяна Дмитриевна."

"Откровенно говоря, мне страшно повторение белорусского сценария, для меня адвокатская профессия – это не просто, хотя это и про деньги тоже, да?  У нас у всех есть семьи, которые надо кормить.  И мне страшно оттого, что, вот, ну мой допуск к делу моей жизни будет зависеть, в том числе, например, от каких-то моих взглядов.  Вот моя позиция такая, Татьяна Дмитриевна."

"...я для себя все-таки поддерживаю ... вот, придерживаюсь того взгляда, что профессия – это выбор, и мне хотелось бы иметь это право, выбирать, хочу я быть адвокатом или не хочу, потому что для меня само слово «адвокат» - это, вот для меня, это – про свободу, про свободу выбора в том числе."

Бутовченко на вопрос о возможности лишения профессии по политическим основаниям ответила так:

Во-первых, выбора быть не должно:

"профессия – это выбор, и, если ты видишь себя в качестве лица, представляющего интересы другого человека, ты должен выбрать профессию адвоката.  Есть такая профессия – защищать.  И эта профессия называется «адвокат»".

В0-вторых, белорусский вариант в России невозможен, потому что невозможен:

"22 года опыта работы Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре Российской Федерации.  Ну, за эти 22 года можно было расправиться, ну, с огромным количеством неугодных.  Но самое интересное, что адвокат осуществляет защиту интересов и в ангажированных процессах, и в политических процессах, и в антитеррористических процессах, и тем не менее никто из них вот в данном случае не пожаловался, что его каким-то образом притесняют.

Почему после введения адвокатской монополии в России вот это всё будет ... в общем, весь опыт этот будет потерян?  Мне, например, не совсем понятно."

Здесь Бутовченко откровенно прикидывается.

Можно было расправиться - так ведь и расправляются.  Но говорить об этом Бутовченко не хочет, ибо сама потеряет хорошо насиженное место.

Ну, хорошо хоть признала наличие "ангажированных" и политических процессов.

Что характерно, к.ю.н., доцент и преподаватель вуза Марина Юрьевна Жирова, в конце интервью, с нервным смехом понадеялась, что Бутовченко не лишит ее статуса за высказанные мнения.  Бутовченко посмеялась.

Президент ПАСО Татьяна Бутовченко против адвокатской монополии, Часть 4. "Просто юристы" - не только мошенники из-под моста

В заголовке я не шучу и не преувеличиваю, а просто цитирую Татьяну Бутовченко напрямую, затем и писала стенограмму ее интервью.

Бутовченко классифицирует "просто юристов" таким образом.

"...по количеству, по сферам деятельности, потому что юридические фирмы, мое личное мнение, они, если занимаются конкретным направлением деятельности, то это высокие профессионалы".

Т.е., специализированные юрфирмы - это высокие профессионалы.

Дальше.

"Нужно отдать должное, что не все ["просто юристы"], в общем-то, мошенники, которые, там, под мостом где-то там приглашают, фирмы-однодневки рисуют, собирают документы и пропадают."

Мудрое аналитическое заявление от президента палаты неполных дебилов.

"Сегодня квалификационный экзамен на присвоение статуса адвоката ну не сдаёт только полный дебил. "

А вот те "просто юристы", которые непосредственно вгрызаются в пирог "неполных дебилов"-адвокатов, представляя гражданам бесплатную или платную юридическую помощь, без отката Бутовченко - этим негодяям Бутовченко даёт такую характеристику:

"...здесь совершенно речь не о тех юристах, которые в общем-то по ничтожным вопросам гуляют по судам и поддерживают граждан в том или ином вопросе.  Чаще всего вот такие вот ... такое участие – оно как раз и основано на том, что это легкие деньги, это отсутствие ответственности перед доверителем, перед корпорацией, перед законом, отсутствие требований о том, что каждый должен руководствоваться определенным уровнем судопроизводства, и вся вот эта свобода – она не в интересах граждан, вот совершенно точно."

Бутовченко, естественно, не привела ни одного доказательства в поддержку своих положений.

Но явно пытается доказать, что защита гражданских прав населения "не нашими", не "неполными дебилами" - плохая защита, априори, и "вся эта свобода - она не в интересах граждан, вот совершенно точно".

Вот "критерий", какие россиянам нужны или нужны юристы:

"Я по большей части не отношу неквалифицированных юристов именно в общем-то к тем, кто может претендовать на статус.  Это в основном грамотные, занимающиеся строго определенным направлением юридической практики, поэтому для них, я считаю, никакой проблемы не будет сдать экзамен."

Учтем, что "в основном грамотные" приравниваются Бутовченко к "неполным дебилам", ибо только "полные дебилы" не могут сдать ее экзамен.

Но интересны оговорки.

"Неквалифицированные юристы" (в интересном понимании Бутовченко) не могут претендовать на статус "неполного дебила"-адвоката - но только "по большей части".  Стало быть, по меньшей - могут.  Интересный сигнал.  И интересны условия для таких исключений.

Бутовченко также выдвигает интересные критерии экзаменационного отбора "просто юристов" в "неполные дебилы" - адвокаты:

"45 минут, человек пользуется консульт... правовой базой Консультант-Плюс, хочешь - Гарант, пожалуйста.  За 45 минут чтоб 4 вопроса не... если ты не найдешь ответа в правовом поле, ты не юрист и, тем более, не адвокат.  Такие юристы нам не нужны."

Заметим, что ВСЕ кандидаты в "неполные дебилы" есть и будут - дипломированные юристы.

Многие - опытные судебные юристы, со многими победами в судах, включая против адвокатов-оппонентов.

Многие - кандидаты и доктора юридических, Карл, наук, доценты и профессора юридических факультетов университетов.

Но ни ГОСы и госдиплом, ни ВАК, ни отделы кадров университетов не могут так отобрать квалифицированных юристов так здорово и точно, как это делает Бутовченко:

"45 минут, человек пользуется консульт... правовой базой Консультант-Плюс, хочешь - Гарант, пожалуйста.  За 45 минут чтоб 4 вопроса не... если ты не найдешь ответа в правовом поле, ты не юрист и, тем более, не адвокат.  Такие юристы нам не нужны".

Очень хочется посмотреть, как Бутовченко будет отвечать на "4 вопроса", созданных специально для ее провала ее конкурентами, в такой области права, о которой она не имеет понятия, и, скажем так, в "правовом поле", где заданный вопрос ясно - или вообще -  не определен.  И Бутовченко отвечает, а конкуренту-экзаменатору этот ответ "не понравится". Ну не так ответила.  Не достойна стать "не просто дебилом".  Вон из профессии, в дворники.

На самом деле разговор о "дебильных" экзаменах - это предлог для отсева конкурентов.  Не смог сдать ДАЖЕ ТАКОЕ - дебил, дебил, дебил, вон из профессии, со своим госдипломом, ВАКом, судебным опытом, профессор вшивый.

И на самый вопрос, повторяю бессчетно, адвокатские чиновники не отвечают - А ЗАЧЕМ обхамленным Бутовченко "просто юристам" все эти приключения?  Зачем им нужны эти "корпоративные" игры?

Не является ли СВОБОДНАЯ профессия юриста и представителя в суде - СВОБОДНОЙ от обязательств, кроме как (1) перед клиентом и (2) законом?

Адвокатские чиновники уже много лет перемывают одну и ту же идею о том, что пока ты не сдал экзамен для неполных дебилов - ты неполноценный мошенник, а как только сдал - качественный неполный дебил, ой, адвокат.

Писала об этом давно, причем в приложении вообще к представительству юристов и не-юристов.  Давно уже доказано, путем расширенного исследования, с реальными участниками, что качество и результаты юруслуг не-юристов и юристов одинаковы, а отношение к клиентам у не-юристов лучше.  Исследование проводилось в начале этого века в Англии.  И уж подавно, нет вообще никакой разницы, когда речь идет о дипломированном юристе с одобрением или без одобрения чиновницы Бутовченко.

И очень давно бывший замминистра юстиции РФ Новак признал, что всё дело в конкуренции.  Российская ад-вокатура не выдерживает конкуренции с "просто юристами", особенно с большими фирмами с международной клиентурой.  

Так что "неполные дебилы"-адвокаты хотят ввести свою монополию - не из-за "мошенников" из-под моста.  

Они хотят тупо подчинить более сильных конкурентов на юридическом рынке.

А "мошенники из-под моста" - это просто жупел.

Президент ПАСО Татьяна Бутовченко против адвокатской монополии. Часть 3. Коммивояжер Бутовченко - а вот кому дебильный экзамен, по дешевке

Продолжаю комментировать интервью Президента ПАСО Бутовченко в защиту введения адвокатской монополии, полностью дискредитирующее саму идею.

Интересно то, что Бутовченко, прикидываясь, что не владеет арифметикой и здравым смыслом, заявляя, что рост расходов на пребывание в профессии никак не повлияет на цены юридических услуг для населения, на самом деле в цифирках - для себя - очень даже сечет.

Вот что на самом деле происходило.

Адвокат Жирова (чей адвокатский статус в руках Бутовченко, к тому же, как налоговый консультант, Жирова регулярно либо эксплуатируется Бутовченко для бесплатных вебинаров для палаты, либо имеет с Бутовченко контракт) якобы "давно" пыталась добиться интервью Бутовченко на своем бизнес-канале, и вот - радость какая - добилась.

И вот что Бутовченко говорит "просто юристам":

1. Адвокатская монополия - неизбежность.  Вам никуда от нее не уйти.  Вот и Минюст нам обещал ввести монополию в течение максимум полугода - а интервью было в октябре-ноябре 2024 г.

2. Входной взнос в палату я вам прощу.

3. Экзамен я уже упростила настолько, что только полный дебил его не сдаст.

4. И со всей Руси великой ко мне уже тянутся кандидаты в неполные дебилы - ой, в адвокаты - потому что у меня ДЕШЕВО.

А когда приспичит, и без экзамена не сможете на хлеб для себя и семьи зарабатывать - так я вот она, тут как тут, удобно, дешево и не просто, а очень просто.

"Я бы освободила их от вступительных взносов.  Полностью.  100%.  Потому что изменение их вот такого правового положения – это реально расходы, реально расходы серьезные, и в общем-то вот такое.... Сдать экзамены они обязаны.  Вот просто обязаны, чтобы подтвердить, как минимум, свои... наличие профессиональных знаний.  Сегодня квалификационный экзамен на присвоение статуса адвоката ну не сдаёт только полный дебил."

"ТБ:  Потому что 45 минут, человек пользуется консульт... правовой базой Консультант-Плюс, хочешь - Гарант, пожалуйста.  За 45 минут чтоб 4 вопроса не... если ты не найдешь ответа в правовом поле, ты не юрист и, тем более, не адвокат.  Такие юристы нам не нужны."

"Не хвалясь нисколько, но констатируя факт, у нас сдают экзамены из других регионов, вот приезжают, прописка, проходит время, и человек ищет возможности быть допущенным к сдаче квалификационного экзамена.   Спрашиваю – почему, почему Вы из своих регионов в Самару-то приезжаете? – «Здесь всё прозрачно».  «Здесь всё прозрачно и относительно недорого».

Это интервью - реклама, граждане-товарищи.

У меня дешевле, проще и легче.  Приходите ко мне в палату, Вы меня калачами угостите, мой оброк меньше, вам выгоднее - ну, и мне тоже.

И всё.

Все остальные рассуждения - для отвода глаз.  Чистая коммерция. 

Это только мое мнение, что хорошо бы соответствующие органы уже сейчас проверили ПАСО на коррупционную составляющую раздачи адвокатского статуса на основании экзамена для неполных дебилов и дешевле, чем в других регионах?

Президент ПАСО Татьяна Бутовченко против адвокатской монополии, Часть 2. Станут ли дороже юридические услуги населению. Война Бутовченко с неудобными цифрами.

Продолжаю комментировать интервью Президента ПАСО Татьяны Бутовченко, дискредитирующее идею введения адвокатской монополии в России.

Интервьюером, что интересно, выступала налоговый консультант адвокат, кандидат юридических наук, доцент Тольяттинского государственного университета, руководитель арбитражной практики адвокатского бюро "Яблоков и партнеры" Марина Юрьевна Жирова.  Человек цифр.

И, как человек цифр, она по цифрам и прошлась.  

1. Если налоговые ставки при переводе профессиональных защитников из статуса "просто юриста" в статус адвоката вырастут с 6% до 13%.

2. Если все юристы должны будут заплатить за принудительный вход в адвокатские "корпорации" вступительные взносы, в иных местах до 500 000 рублей,

3. Если все юристы, теперь уже принудительные адвокаты, будут платить палате ежемесячный оброк-взносы,

разве не будет всё это закладываться в цену услуг?  Разве не вырастет цена услуг ("юридической помощи") населению?

Ответ здравого смысла и экономики - ну, конечно, возрастут, это понятно и неполному дебилу.  Никто не будет работать себе в убыток.  Возрастающие расходы будут включены в цены услуг, соответственно, цены услуг возрастут.  Прописная истина.

Ответ Бутовченко:

"И чаще всего пугают... тогда... размер затрат на квалифицированную юридическую помощь возрастет.  Неправда это.  Совершенно неправда.  От количества юристов цены на юридические услуги только сокращаются.  От неплатежеспособности населения гонорары и адвокатов упали в несколько раз. "

"И, ну вот, возвращаясь, там, к следующему аргументу, я всё-таки, Татьяна Дмитриевна, считаю, что взносы в адвокатскую палату, которые потом будут, да?  Они повысят стоимость помощи, особенно в каких-то, ну, небольших населенных пунктах, небольших городах, где, ну, юридическая помощь сама по себе стоит недорого, да?  Ну, допустим, по сравнению, да, там, с Москвой или с Питером или даже с Самарой.

И вот это вот увеличение, там, даже налоговой нагрузки на 5-7%, оно, на мой взгляд... и плюс взносы, не забываем, да?  в палату, которые тоже будут, обязательно оно, на мой взгляд, скажется на стоимости, в том числи для граждан.

ТБ:  Ну как может сказаться на стоимости для  граждан, если я ... никто, в общем-то, не знает, сколько частнопрактикующих юристов.  Вот сколько лет мы говорим о монополии – цифры различные.  Вот Вы предполагаете, что это 600 000.

МЖ:  Ну, это не утверждение, да? это только ... прикидка.

ТБ:  Мы пытались прикинуть по Самарскому региону, потому что за всю Россию отвечать очень сложно.  Вот по Самарскому региону более такого же числа, вот, максимального, вот в самом-самом вот вот максимальном приближении, если нас сейчас 2000 чуть-чуть меньше адвокатов, то не больше двух тысяч юристов.

МЖ:  Поэтому это число кажется слишком таким завышенным?

ТБ:  Слишком завышенные, вот настолько завышенные, даже это объективно не может быть такого – раз, во-вторых, если, опять же говорю, рынок – он правит всем.  Количество адвокатов на количество дел и количество адвокатов плюс частнопрактикующих юристов на то же количество дел – они придут уже со своей фактически базой, наработанной.  Они в адвокатуре определенную нишу займут только в общем-то вот вливанием новых таких ... позиций. "

НИЧЕГО - от слова СОВСЕМ - не изменилось со времен "концепций" той же монополии, высказываемых 20, 10, 8 лет назад адвокатскими чиновниками - и Минюстом.

Они "пытались прикинуть".  И получилось в их пользу.  Прикинули они.

НИКТО НИЧЕГО НЕ ДУМАЛ СЧИТАТЬ.

НИКТО НИКАКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ НЕ ПРОВОДИЛ.

НИКТО НЕ ПЫТАЛСЯ (открыто) рассказать, сколько в России на самом деле частнопрактикующих юристов - и, соответственно, на какой дополнительный доход рассчитывают адвокатские чиновники типа Бутовченко, при загоне этих юристов в "палаты неполных дебилов".

Тем не менее, эта информация - на ладони.  Российские юрвузы выпускают - это данные еще 2017 года - по 100 000 "просто юристов" в год.  То есть, за год юристов выпускается больше, чем всех адвокатов в стране.

Кто-то не работает по профессии, кто-то работает.  Никто не пытался ПОПРОСИТЬ ТОТ ЖЕ МИНЮСТ, в качестве обоснования своих последовательных заходов в Думу со своими "концепциями", провести такое исследование.

И посмотреть, какую же долю рынка юридической помощи населению предоставляют "просто юристы", по каким ценам, и как население пострадает при загоне "просто юристов" в "палаты неполных дебилов", с соответствующими изменениями расходов на допуск в профессию и пребывание в профессии, а потому и с изменениями цен на юридические услуги.

И вот решение:

"Не нужно печалиться и плакать, что, в общем-то, ах, они бедные-несчастные, вместо 6% будут платить 13%, либо сейчас повышенные ставки.  Мы все – граждане, мы все одинаково платим, в том числе и повышенные, и избирая путь профессионального оказания юридической помощи, каждый должен готов /sic/ к определенным ... такой мере профессионального, финансового, всего прочего участия."

Вопрос решается просто - не нужно печалиться и плакать, что налоговая ставка "просто юристов" возрастет более, чем вдвое при насильственном "переходе" в "палату неполных дебилов", и что эта налоговая ставка, по законам рынка и здравого смысла, будет заложена в стоимость услуг для населения.  Просто не нужно печалиться.  Потому что задача монополии - нагнуть успешных, более дешевых конкурентов, а население само с собой разберется.

"МЖ:  Татьяна Дмитриевна, я понимаю, что от меня как от представителя адвокатской корпорации, который несет, безусловно, всегда всё бремя...

ТБ:  В Ваших интересах разложить это бремя на большее количество..."

То есть, главная задача - продолжать содержать "палату неполных дебилов", при этом "разложив бремя" между адвокатами, чьи гонорары упали в связи с неплатежеспособностью населения (пандемия, "СВО") и просто-юристами, загнанными в оброчное стойло "неполных дебилов".

Бутовченко демонстрирует понимание, что "просто юристы" не хотят становится "неполными дебилами", сдающими ежемесячные взносы на ее содержание.  Не один раз в ее интервью проводится идея о том, что "не стоит печалиться":

""Не нужно печалиться и плакать, что, в общем-то, ах, они бедные-несчастные, вместо 6% будут платить 13%, либо сейчас повышенные ставки.  Мы все – граждане, мы все одинаково платим, в том числе и повышенные, и избирая путь профессионального оказания юридической помощи, каждый должен готов /sic/ к определенным ... такой мере профессионального, финансового, всего прочего участия."

"И печалиться об интересах частнопрактикующих юристов я бы здесь не стала.  Я, например, больше полагаю, что здесь заинтересованность не в таких вот каких-то незначительных интеллектуальных вложениях в то или иное судопроизводство.  Здесь борьба и бой профессионального юридического бизнеса.  Вот кто не хочет в корпо... монополии адвокатуры."

И правда - зачем?  Печалиться?  О каком-то населении? К которому перейдут повышенные расходы "просто-юристов" на содержание палат неполных дебилов? 

Ведь Бутовченко и нынешняя, ограниченная, монополия хорошо кормит - а с ее расширением во много раз будет кормить еще лучше.

Недаром же на вопрос - зачем нужна монополия, у Бутовченко в качестве ответа есть только цитата из "Офицеров" - с урезанной Родиной - "Есть такая профессия – защищать.  И эта профессия называется «адвокат».

И хрен с ним, с населением, и с его доступом к юридической помощи.